Опять матчасть

Продолжаем)

О Гайифе

ВВК: Прямых государственных аналогов наших стран в Кэртиане, в отличие от Тарры, нет. Есть только, если так можно выразиться, этнические.
Но даже на этом фоне Гайифа на Испанию похожа НАМНОГО меньше, чем на другие образования.
Тут с очень большой натяжкой скорее сошла бы империя Габсбургов.
Основные признаки Гайифской политики - загребание ЖАРА чужими руками, уклонение от военных конфликтов по причине долгой памяти о качесвтенно выпоротой заднице, политические провокации, крючкотворство, подкупы, выставление "наемных" бойцов в лице Дриксен, Гаунау, в случае удачи - Агарии. К тому же на данном этапе Гайифа находится на очевидном спаде в отличие от начинающей тяготиться первенством Паоны Дриксен.
Впрочем, даже в Двадцатилетнюю войну гайифская армия показала себя препаршивым образом и империя практически сразу выбыла из игры, занимаясь интригами и поддержкой Дриксен и Гаунау. Впрочем, это не помогло. Разобравшись,хоть и с большой кровью, на севере, Алонсо и Рене ломанулись на юг и на последнем этапе Двадцатилетней войны разнесли Гайифу в клочки.

Читатель: Угу. Но, как я понимаю, в Габсбургской Австрии (Австрии?) все перечисленные Вами особенности имели место скорее не в начале 17-го, а в середине 18-го века. Или нет?..

ВВК: Я же и говорю с натяжкой. Потому что точных аналогов с землей и земной историей здесь нет.
Но Испания никакого века никаким боком Гайифе не соответствовала, хотя бы по причине того, что сначала была слишком заносчива, предпочитая махать саблей самостоятельно, а потом слишком слаба. И к тому же с тчоки зрения экономики вела себя по-идиотски, ориентируясь на ввозимое золото.
К слову сказать, отсутствие Нового Света и географические особенности Кэртианы очень сильно меняют ситуацию с морской торговлей, так что здесь то же не следует злоупотреблять земными аналогами.

1 ноября 2005 г.
kamsha.ru/forum/index.php?topic=4075.msg140673#...

Мундир Первого Маршала

Вопрос: Скажите, мундир Рокэ Алвы, мундир Первого Маршала как выглядит, по истории он ближе всего к каким историческим аналогам?

Ответ: Начнем с того, что Алва мундир одевает в исключительных случаях, а обычно ходит, в чем удобнее. Формально мундиров два - летний, легкий, - белый с черным для остальных сезонов - черный с белым. Ничего запредельного в нем нет, типовой покрой соответствующей эпохи. Носится с другими необходимыми частями мужского костюма.

28 декабря 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4261.msg154356#...)

Герои-рассказчики

Вопрос: 1) Будет ли в КНК-4 повествование вестись от лица Рокэ и Катари?
2) Почему вы этого не сделали,ведь это позволить бы понять и прочувствовать их образы и характеры гораздо лучше и глубже, нежели тогда когда смотришь на них глазами других,очень не похожих друг на друга людей.Ведь вы же хотите что бы у читателей сложилось правильное отношение к этим персонажам(что бы мы смогли посмотреть на них,пусть даже на короткий миг, вашими глазами).

Ответ: 1. От имени Катари не будет. Рокэ станет непосредственным рассказчиком только в самой последней части СЗ, хотя какие-то отблески его мыслей и эмоций есть уже и в ЛП, но опосредованно.
2. Катари, Рокэ, Штанцлер, Альдо, Енниоль даны снаружи, а не изнутри специально. Иначе все стало бы слишком просто и предсказуемо и, кроме того, КНИГА НЕ О НИХ, а о других людях, которым выпало жить в эпоху великих перемен и стать заложниками времени, имени, магии и людей, являющихся лицом и зеркалом эпохи.
Для того, чтоб написать об офицере 1812 года не только не нужно, но и вредно показывать "изнутри" Наполеона, Талейрана, Александра Первого, Кутузова, говорившего. что даже подушка. на которой спит полководец, не должна знать его мыслей. Покажешь их изнутри, и тут же эмоции того же офицера или солдата, ожидающего от нового фельдмаршала немедленного наступления, будут снижены в глазах читателя, который уже знает, что никакого наступления не будет, и вообще какой дурачок этот корнет или капрал, ничего не понимает в стратегии и тактике.
Так и тут. Я пишу не о Рокэ, а читатели вполне к могут делать выводы, потому что информация о маршале есть. Другое дело ее нужно (при желании) выуживать из свидетельских показаний и сортировать. Некоторые это делают. другие повторяют слова Штанцлера или Катари, как аксиому.

ЗЫ. Раз уж заговорили о Мартине - выиграла бы книга, если б с самого начала повествование велось от имени Мизинца, Вариса, Тайвина?

12 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4261.msg156897#...)

Фамильные цвета Приддов и Раканов

Вопрос: 1) Если правильно поняла, то официальные цвета Дика - черный, багрянный и золотой, Робера - черный, красный и золотой, Рокэ - черный и синий, у Валентина - черный и лилловый. Вопрос: какие цвета у Раканов? Как мне кажется, уважаемый автор где-то говорил, что все ответы, частично, в снах Робера, а у него там многое замешано на цветах.
2) Это случайное совпадение: лиловый камень, вставленный в рукоять меча Раканов, и лиловые звезды-камни на рукоятках мечей стражей Рубежа, предупреждающие о том, что Чуждое шевельнулось.

Ответ: 1.Цвета Приддов лиловый, серебряный (серый), золотой.
Цвета Раканов белый + цвет того из Абвениев, которому "принадлежит" текущий круг (золотой - Лит, серебряный - Анэм, синий - Унд, алый - Астрап)

2.Без комментариев

12 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4261.msg156898#...)

Владения Окделлов в гальтарский период

Вопрос: Вера, очень прошу вас пояснить одну деталь:
в ОВДВ сказано, цитирую:
"-Но люди чести раньше чтили кошек, - заявил сын, - я смотрел книгу Четверых. Ну, ту, что дома, в библиотеке. Закат сторожили кошки, а ты мне говорил, что Окделлы - дети Заката и Полночи."
А в кратком очерке в ЛП написано:
"Владыку Скал, Зимы, Полночи и Севера Лита древние представляли в виде могучего зрелого мужчины с резкими чертами лица."
"Повелитель Молний, Осени, Заката и Запада Астрап выглядел моложе своих братьев."
Мне интересно, в ОВДВ имелась в виду "полуночная" ипостась, или я чего-то не увидела?

Ответ: Имелось в виду, что давно, еще до "переезда" в Кабитэлу из Гальтар, предки Окделлов, Повелители скал владели землями на северо-запад от Гальтар (говоря высоким штилем были "владыками Заката и Полуночи")
Вообще не стоит принимать то. что говорят герои по поводу старых времен за аксиому, кэртианцы знают свою историю не лучше землян, изначальные смыслы перепутаны, потеряны, переосмыслены и тае далее и тому подобное.

12 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4261.msg156906#...)

О том, почему Штанцлер не хотел, чтобы фок Варзов брал Алву в оруженосцы

Нежелание Штанцлера и К имело совсем прозаическое объяснение. Фок Варзов уже тогда считался одним лучшим практиком военного дела после Ноймаринена, и при этом очень даже толковым наставником. Штанцлер вполне резонно предполагал, что из Алвы он слепит что-то уж вовсе неприятное для дела ЛЧ. И ведь угадал, гад.

24 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4527.msg158802#...)

География

Вот с географическими открытиями у нас худо. Первая экспедиция подобного рода (о которой вспоминает Робер) еще только задумана. Навигация все больше прибрежная.
В Кэртиане вообще действуют некоторые сдерживающие факторы, но об этом в повестях.

Мануфактуры и верфи имеются, равно как и рудники, но морское дело в связи с географией данного мира еще в зачаточном состоянии, хотя те же Седые земли весьма перспективны и в отличие от гипотетической Земли-за-морем, которая никому особенно не нужна рядом. Ледники ушли, зверье расплодилось, золотишко тоже, надо полагать, намыть можно. Так что тут не Колумб нужен, скорее, а Хабаров или Дежнев.

Географию + ресурсы пока еще никто не отменял, поэтому примерять на Талиг, Гайифу, Дриксен английские, французские, испанские, германские наряды не стоит.
К тому же следует учесть и мистическую составляющую.
У нас можно думать, гадать и спорить, кто по образу и подобию Божьему создан, а кто от обезьяны произошел или от зеленых человечках. У нас это исключительно вопрос веры. У кэртианцев - тоже, отсюда и фантазии на предмет гипотетического Создателя, и холтийские Духи, согрешившие с верблюдицами, и атеизм и фрондерство предтечь тамошних "Просветителей". Но это исключительно от отсутствия у населения точной информации.
Но читателям, особенно пытающимся анализировать, нужно учитывать, что Кэртиана была создана именно Абвениями, в количестве четырех братьев, имевших свои взгляды на ее развитие и создавшие для этого определенные механизмы, действующие, хоть и со все большим скрипом, и в их отсутствие. Больше говорить не буду. Ибо спойлеры.

26 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4530.msg159378#...)

О Лаик

Лаик НЕ военное учебное заведение. Закрытые военные учебные заведения в Золотых землях еще не появились.

Роль Лаик к описывамому времени стала сугубо формальной, так как базовое образование отпрыски очень ограниченного круга знатных семей, которым приходил вызов в Лаик, получали образование дома, а завершали его в индивидуальном порядке в оруженосцах у взявших их эров, находящихся на службе у Талига.
Отнюдь не обязательно военных. Это могли быть и дипломаты, и хозяйственники, и администраторы.

Когда же Лаик создавался, Франциск преследовал совершенно конкретные политические цели:
- сближение потомства старой аристократии и детей своих приближенных
- ученики Лаик становились завуалированными заложниками, что было определенной гарантией лояльности их семей

25 января 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4530.msg159248#...)

Почему Сузу-Музу так зовут

Вопрос: Интересно, а почему "граф Медуза"?
Ответ: Все просто до чрезвычанйости "Суза-Муза-Лаперуза, граф Медуза де Путелла" - наш домашний персонаж (жуткий хулиган и безобразник), про которого я слышала с колыбели. Увы, моя бабушка не знала, откуда взялось это имечко. Возможно, это герой какой-нибудьнапрочь забытой (раз даже Яндекс не знает) дореволюционной книжки, но скорее всего Сузу-Музу выдумал мой дед, который обожал дураковаляние и обладал бурным воорбражением. Как бы то ни было, я решила, что граф должен войти в книжку именно в таком качестве.

31 марта 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=4983.msg173382#...)

@темы: ответы, ОЭ, матчасть

---

Кэртианская нечисть и как с ней бороться)

В приложениях к ЛП говорится: кроме Четверых и их спутников, древние верили в различных магических существ, большей частью враждебных людям, но отступающих перед защитными знаками и заклятиями, дарованными богами.
В ЛП есть диалог Алвы и Юлии:
– А этот ваш знакомый молодой человек, который видел закатную тварь…
– Выходца, ваше высочество. Согласно теории Авессалома Кубмария, выходцы и закатные твари имеют совершенно различную природу и происхождение. Более того, они враждебны друг другу.
– Почему? – чужим голосом произнесла Елена, она все еще держала свой бокал, и он был полон.
– Я не очень внимательный читатель, – признался Рокэ, – без сомнения, сьентифик объяснил бы лучше. Кубмарий исходил из того, что выходцы зарождаются спонтанно и в некоторой степени являются родичами призраков и привидений. Что до закатных тварей, то они ведут свой род от высших существ, некогда обитавших в Кэртиане. Таких, как герои сегодняшней мистерии.

1. Кладбищенская лошадь, она же Пегая кобыла
Совсем новые бревна и доски сгнили и почернели, крыша местами обвалилась, осклизлые стропила поросли ядовито-зеленой плесенью, пол рассыпался в труху, а на рыхлой земле виднелся отпечаток конского копыта с подковой без единого гвоздя.
— Кладбищенская лошадь, — взвизгнула сунувшаяся за Луизой Тессина, — кладбищенская лошадь! Священник! Где священник?!
— Дура! — огрызнулась Луиза, не в силах оторвать взгляда от страшного следа. Единственного! Кладбищенская лошадь оставляет только один след, это знают все.
(КнК)
2. Выходцы.
В ОВДВ Дениза и Луиза обсуждают выходцев:
– Где… Где он?
– Убрался… Хорошо, я над входом рябины натыкала, да и вы его не пустили…
– Я открыла…
– Открыть-то вы открыли, но по имени не позвали, а им без зова никак не войти.
– Им?
– Им! – назидательно сказала Дениза. – Выходцам, стало быть… Одно скажу – помер он, это точно. И погано помер, потому и шляется!
– Он вернется?
– Куда ему деваться, – сплюнула кормилица, – будет таскаться, пока своего не добьется или пока срок ему не выйдет. Он четыре раза по четыре заявится, да и отстанет, ежели ему ничего не обломится.
– А уехать? В Олларию?
– Выходцу что Оллария, что Кошоне – все едино! Он за вами приходил. Выходцы, они всегда так – норовят всех сродственников кровных да полюбовников за собой утянуть. А Леворукий-то и рад! Да вы вставайте, сударыня, чего на полу сидеть-то… Сегодня он не придет…
– Надо вызвать плотника, – сказала Луиза, с помощью Герарда поднимаясь на ноги, – надо обязательно вызвать плотника и починить дверь.
– Мама, – прошептала Селина, – если он придет еще раз, я умру.
– Ты помрешь, если его впустишь и позволишь себя поцеловать, – рявкнула Дениза. – Надо будет за осокой сходить, осока – она от выходцев хорошо помогает… Раньше я не знала, от чего беречься, теперь мы его, голубчика, ущучим. Только вот чего! Как он припрется, всем надо в одной комнате собраться, запалить четыре свечи и не слушать, что бы он ни вопил. Покричит, повоет да и уйдет. Нет у него такой власти – без спросу в дом входить!

В ЯМ2 есть диалог Ойгена и Рудольфа:
– Выходцы приходят за теми, кто лишил их жизни, а также за кровными родственниками, супругами и сожителями. – Бергер говорил о привычках нечисти, словно о диспозициях вражеских армий. – Непричастные их просто не видят, они не могут лишиться рассудка.
– Однако лишились. – Герцог Ноймаринен, не выпуская кружки, пустился в привычный путь. – Алва дал Герарду Арамоне новое имя, а герцог Придд столкнулся с выходцем, который искал своего убийцу, но был обманут гоганским заклятием…

В БЕ упоминается один из способов создания выходца:
Убитый, убийца и дурная смерть. Первый вяжет второго мертвой кровью, второй сам себя ложью да злобой, а дальше по-разному бывает. Кто, пока тела не найдут, своих мытарит, кто — чужих, но хуже всего, если родичи на ущербной луне вниз лицом в могилу кинут да собачьей кровью польют.
3. Мармалюка.
Согласно ЛП, это фольклорный персонаж, которым пугают детей. Ослица-оборотень, похищающая детей и принуждающая их работать на себя, пока они не умрут от истощения.

В БЕ есть информация о том, как мармалюку можно отогнать: 1) вчера на закате Барболка сорвала четыре тяжелые грозди, никто не удивился — рябину ломали все. Молодая женщина вдела нитку в иглу, с силой уколола палец, торопливо прошептала «вечерний гость, возьми мою кровь, конь к коню, огонь к огню, гроза к грозе, звезда к звезде» и села низать бусы. Блестящие, пахнущие осенью сояные шарики приникали друг к другу. Смогут ли они защитить? От отца с Фереком — нет, но холодной гостье женщины не нужны.
Господарка тщательно переплела косы, оделась попроще, чтоб на тракте не удивлялись, и скользнула в спальню Пала. Хорошо, что она соблюла себя до свадьбы, а муж не дал спалить ее рубашку. Рубашка невесты для холодных хуже кости в горле.
2) — Холодная гостья, — прошептала Барболка, - мармалюка… За ногу ухватила. Я ее отогнала, только поздно.
Вот так взять и сцепиться с тварью, о которой и говорят-то шепотом?! Хотя теперь ясно, чего господарка сакацкая в одиночку в свадебной рубашке по полям бегает. Холодную Гостью иначе не догонишь, только догнать — одно, а прогнать — другое.
3) Четыре костра, живая вода, открытые двери… Все верно, холодные гости не видят открытых дверей, а сквозь закрытые проходят, как сквозь дым. И огня они не любят, и бегущей воды, а осока отводит пустые глаза от живой крови.
Робер в ЛП подтверждает: 1) Робер смутно припомнил разговоры Янчи и Пишты о том, что закатная нечисть не видит открытых дверей, а сквозь запертые проходит, как вода сквозь решето. Может, и так, хозяевам виднее, от каких врагов стеречься, тем более в такую ночь по дорогам вряд ли станут разъезжать создания из плоти и крови. Он один такой на всю Черную Алати.
2) Объезжать рощу было верхом нелепости, он терял драгоценное время, не говоря о том, что Дракко рисковал угодить ногой в кроличью нору, но в поединке страха с волей победил страх. Робер спустился к Жолле и потрусил берегом, благо речка широкой дугой огибала рощу. От черной маслянистой воды тянуло холодом, лунные блики плясали на поверхности, словно подхваченные потоком осенние листья. Говорят, текущая вода отгоняет нечисть. Живая вода и живой огонь. Если что, он заведет Дракко в речку… Из сухой травы и веток можно соорудить подобие факела, но для этого нужно сойти с коня и забраться в рощу, и Робер от этой мысли отказался.
4. А есть ведь и места, где можно повстречаться с кем-то с изнанки мира.
Например, в ПСЛЗ Марсель думает: впереди показался обглоданный временем столб. Перекрестье дорог… Место встреч и ошибок, с которых начинается добрая половина сказок. Справа пряталось брошенное городище, слева наверняка тоже что-то имелось. Будь виконт нечистью, обязанной глотать бестолковых путников, он бы засел именно тут. И наверняка остался бы без ужина, потому что путники проезжали здесь редко.
5. Королева холода
В СВС. Полночь есть диалог Хайнриха и Лионеля:
- Королевой холода у нас пугают мальчиков, слишком резвых, чтобы вовремя засыпать. Днем она собирает людской яд, а ночами заглядывает в окна и забирает тех, кто ей приглянулся. Она танцует у ложных маяков, и те начинают мерцать. Нельзя верить свету, если он дрожит и кривляется. Нельзя уйти от королевы холода, если она выбрала. Я очень боялся.
— Нас с братом кормилица пугала мармалюкой… Ваше величество, а что, если разбойники, клянясь слепой подковой, сами того не зная, отдают себя королеве холода?

В БЕ Миклош думает о том, как можно защититься от нечисти: нечисть боится закатной бездны сильней ночной тьмы и дневного света, но рябиновый час короток, и после него нет человеку защитника, кроме себя самого. Поддашься страху, конец тебе, не струсишь, может, и доживешь до рассвета.
В БЕ есть разговор Барболки и Аполки: — Рябина людям в помощь выросла, — тихо сказала Барболка, — говорят, увидел в стародавние времена грозовой господарь девицу красоты неописуемой, сошел к ней с коня. Полюбили они друг друга, а в благодарность из крови ее девичьей и своего огня вырастил грозовик рябину, оттого ее нечисть и боится. Рябина огнеплясок приваживает, а они из спутников самые сильные. С огнепляской только Смерть сладит, мармалюце там или упырю - конец.
- Огнепляски? - Аполка широко раскрыла глаза. - Кто это?
- Было четыре господаря, - Барболка казалась удивленной, - над грозой, над камнем, над ветрами да над водами. Ну а какой господарь без свиты? Вот и сотворили они себе спутников. И каменных, и водяных, и огненных, и ветряных. Господари сгинули, а спутников ещё нет-нет, да встретят. Особенно если места знать. Огнеплясок по осени в рябинниках искать надо.
— Я похожее про акацию слышала. И про розу кошачью, — призналась Аполка. — Но не грозовой господарь их вырастил, а весенние охотники. У нас в колодце статуи их спрятаны, только ты не говори никому. Знаешь, их ведь не всегда демонами считали.
— Да какие ж они демоны, охотники-то боговы? — всплеснула руками Барболка, — смерть они гонят, а как остановятся, всему конец придет, реки высохнут, леса высохнут, детишки родиться перестанут, ветер и тот умрет. Нет, нельзя им погоню бросать…

Раньше не задумывалась как-то, а сейчас, перечитывая, заинтересовалась словами Матильды в СВС.Закат об Этери: "ощущение было дикое, но принцесса Алати в самом деле сидела рядом с похожей на проклятущую Аполку красавицей". Странное сравнение, интересно, имелась в виду внешность или тут ещё что-то есть?


Буду поднимать пост по мере дополнения

запись создана: 21.02.2017 в 18:50

@темы: ОЭ, матчасть

---

Ещё немного матчасти

Дополнила. Добавилась информация о Рокэ из 2007 г., а не только из 2004) И немного о Вальдесе.

Экспедиции за пределы ЗЗ

Кругосветных путешествий Кэртиана еще не знает, как и некоторых других вещей, вроде серьезных религиозных войн, "крестовых походов" etc. Правда мысли о том, чтобы заглянуть за горизонт в ЗЗ потихоньку появляются. Помните экспедицию, к которой хотел примкнуть Робер? С севером проще, Мартин фок Фельсенбург не единственный, думающий о Седых землях, у агмов и варитов тяга к морским походам в крови, так что переживут Излом (если переживут) и...

Ну а причина низкой активности обитателей ЗЗ объяснена в СВС, не знаю, примите Вы ее или нет, но она не является авторским недосмотром или желанием "облегчить жизнь".
Сотворенная Абвениями и "законсервированная" Кэртиана не равняется Земле и не повторяет Землю, отсюда и несовпадения.
19 мая 2010 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=14023.msg555878...)

О семейном положении Кальдмеера и о голубиной почте

Вопрос: Вопрос о... эм... семейном положении Олафа Кальдмеера. Женат он или нет? И если нет - вдовец или "не случилось"?
Надеюсь, вопрос под категорию спойлерных не попадает. Улыбка
В догонку вопрос уже не "деффачковский", а для дела - существует ли в Кэртиане голубиная почта или какой-либо её аналог?
Ответ: 1. Неженат. Не случилось.
2. Существует, но больше на севере- Дриксен, Гаунау, несколько меньше на побережье Померанцевого моря и в Кагете. В пределах "Разрубленного Змея" и, особенно, Кольца Эрнани и таких местечек, как Хексберг, нет, так как удручающе регулярно подводит в самые важные моменты. В конце концов серьезные люди от голубей отказались. Зато в Варасте имеет место "собачья" почта.
18 октября 2010 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=14023.msg581362...)

Изображение Создателя

Вопрос: каким на эсператистских и олларианских иконах (витражах, фресках и т.п.) изображают Создателя?
В приложении о религиях к "Лику победы" сказано только об изображениях святых; в текстах книг я тоже не припомню упоминаний об образе Создателя и о том, каким его представляют внешне.
Или, возможно, его вообще не положено изображать - в обеих религиях?
Ответ: Антропоморфных изображений во всяком случае нет. В старину иногда рисовали язык горнего пламени, от которого и была возжена свеча Ожидания, разгоняющая тьму.
Вопрос: 1) не основано ли это отсутствие антропоморфных изображений на представлениях о том, что Создатель отсутствует в Кэртиане, путешествуя по Нити света?
2) не было ли в какой-нибудь из стран ересей, связанных с попытками изобразить Создателя, заявить, что "мы знаем истину - знаем, как выглядит Создатель"?
Ответ: 1. Скорее на том, что Абвении обладали слишком характерной и прекрасной внешностью Уподоблять этим демонам Создателя?! Или того хуже, чтобы Создателя сравнивали с ЭТИМИ!
2. Нет. По той же причине.
3 декабря 2011 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=14523.msg662779...)

Изменение замысла образа Алвы, магия в Кэртиане, распространение эсператизама, Повелители, Закат и Рассвет у эсператистов

Вопрос: Вы говорили, что образы главных героев у Вас менялись. Мне интересно, каким же изначально был герцог Алва??
Ответ: "Герцог Альба - кровавый палач", вот каким он был. Правда гениальным. В отличие от его антагониста, благородного и обреченного борцом с тиранией Эгмонта ("там на площади казнен Эгмонт, про него я прочитал в "Тиле"(С)).
В конце порок торжествовал (в оригинальном сообщении "торчал", по-видимому, ошибочное слово), добродетель была наказана за глупость и добита выстрелом в затылок, а победитель напивался в своем дворце и сетовал, что закончилось приключение и будет скучно.
Вопрос: Немного перефразирую заданный уже мною вопрос: В Кэртиане единственная магия принадлежит Раканам и Четверым (или принадлежала)
Ответ: Источник силы в Кэртиане один, проистекающий от Абвениев (истинных создателей Кэртианы).
Но под этим солнцем распускаются сто цветов самого разного цвета и запаха.
Вопрос: Широко ли распространен эсператизм?
Ответ: Именно эсператизм или вера в ушедшего Создателя, который обещал вернуться? ("Милый" (С))
Религия Ожидания распространена практически во всех Золотых Землях, кроме Холты, Нухутского султаната, Сагранны и, если говорить о сути, а не о форме, в Кэналлоа.
В Бергмарг, Норуэг, Кагете, Горном Алате, Йерне и Фельпе эсператизм так же несколько своеобычен и смешен с местными суеверьями. Ну а с Талигом понятно.
Вопрос: Как мне известно, на стороне Четверых Закат и Рассвет, Полдень и Полночь. В книге написано, Что Окделл - сын заката и Полуночи, Алва - сын Рассвета и Полудня, кто же тогда Придды и Эпине?
Ответ: Очень простая система, сложившаяся еще до великого переселения в Кабитэлу, а потом переползшая в Талигойю.
Грубо говоря род Повелителей Скал отвечал за северо-запад (Полночь и Закат), Повелителей Ветров за юго восток (Полдень и Рассвет, Повелителей Волн за Северо-Восток (Полночь и Рассвет), Повелителей Молний за юго-запад (Полдень и Закат), но потом все спуталось, а титулы остались.
В КнК вообще прорва путаниц и нестыковок, причем это нарочно. Для наглядной демонстрации того, как радикально "мир изменился" с древних времен.
Вопрос: Были ли у эсператистов понятие рая и ада?
Ответ: Да, разумеется, куда ж без них, правда рай все больше называли Рассветными Садами, а ад Закатом. Другое дело, что и то и другое было эдаким временным местом проживания, а основной суд был впереди, после возвращения Создателя.
21 октября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg58893#m...)

Внешность героев

Даю справку:
Матильда - внушительная брюнетка с проседью
Робер - темноволосый и темноглазый, худощавый, порывистый.
Ричард - сероглазый, темно-русый
Мэллит темно-рыжая с золотистыми глазами, темными бровями и ресницами
Катари - невысокая, худенькая, пепельноволосая с голубыми глазами
Альдо - высокий, сильный, светлые волосы, но не блондин (!), голубо-серые (именно так) глаза.
Марианна - белокожая боюнетка с бархатными глазами и роскошной фигурой
Рокэ - синеглазый и черноволосый, правильные, но резковатые черты, светлая для "испанца" кожа. Роста скорее среднего, чем высокого, стройный, гибкий,

Сама я человек в кино плохо разбирающийся. Поэтому по предложенным вариантам ничего сказать не могу.
Увидев на экране, как мне показалось, денщика и горничную и сообразив через десять минут, что это Николай Павлович и его супруга, а заодно послушав пару диалогов я с БН покончила навеки, так что актеров оттуда не помню.
Может, там и есть талантливые люди и красивые лица...
Братковские и ментовские сериалы не смотрю, ибо от них и от блатной "романтики" меня тошнит по всем азимутам, так что про актеров опять же ничего сказать не могу.

Могу твердо сказать только про Робера, как
я его вижу. Он - копия парня, который играл в "Графине де Монсоро" Рибейрака.

Что до Харатьяна, то меня от этого актера с души воротит после "Королевы Марго", да и вообще поросячих блондинов такого типа в Кэртиане нет, разве что кто-нибудь из Приддов. Равно как среди тамошних героев (за исключением адуанов) нет мордоворотов с квадратными физиономиями и избытком мускулатуры.

Лазарева я честно посмотрела по ссылке. ИМХО он никакой не Рокэ. Внешность у Ворона, конечно, приметная и экзотическая, но характер там еще покруче внешности. Он никоим образом не смазливый, не хорошенький, не зайчик и не пупсик.
И вообще Амок уже его нарисовал
16 апреля 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1386.msg40298#m...)

Варианты легенды об Арсаке и Сервилии

corona-del-norte.diary.ru/p59451946.htm

Прототип Валтазара

corona-del-norte.diary.ru/p58587520.htm

Об ызаргах

corona-del-norte.diary.ru/p186494100.htm

Обитаемость Седых земель

Вопрос: Седые Земли, они хоть сколько-нибудь обитаемы? Или полностью обезлюдели после исхода варитов?
Ответ: Вариты ушли. Возможно, остался кто-то самый упрямый из холтийцев и стал чукчей, но это на восточном побережье, где имеется теплое течение. Когда холода отступили и вырос лес, на побережье Седого моря начали захаживать охотники, в основном гаунау, но зимовать пока не рискуют по причине древних запретов, разве что случится что-то с кораблем.

Два Алвы (ХА и ОЭ)

Два Алвы это то ли мой просчет, то ли выходка очередная этого синеглазого, гм....
Скажем так, персонажа.

Дело в том, что КнК писалась параллельно с ДК и БЯ. Начиналось все и впрямь с двух антагонистов, которые "герцог Альба, кровавый палач" и "здесь на площади казнен Эгмонт, про него я прочитал в "Тиле".
Но потом герой КНК так изменился, что я решила, что оставаться Алвой ему глупо, а тут заканчивалась БЯ, понадобилось имя для друга амнезийной Геро и я, не долго думая, использовала довольно-таки красивое и явно не таррское имя.

Дальше случилось страшное. Когда беты и издательство ухватились за КнК, я начала переименовывать Рокэ. А он уперся и нагло остался Алвой. Ему не понравилась ни одна из новых фамилий. Так вот и оказались два ничем не связанных персонажа однофамильцами. Ну и ладно, тем более, возлюбленный Геро погиб, а Алва еще всем покажет мамочку Кузьмы и прочие интересные вещи... Жуткий тип, между нами говоря. Не верите - спросите Риш, что он у нее вытворяет...
20 марта 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1297.msg37948#m...)

Базиль Гризье и Рокэ Алва

Конечно, если про Профессора говорят, что он был неправ и не та все было, то меня тем более можно проигнорировать, но Базиль Гризье и Рокэ Алва люди совершенно разные. Их роднит разве что любовь к винопитию да язвительность, да и то она у них разного порядка.

Замечу (тот, кто довольно много читал о благородных донах 16-17 веках подтвердят), что это признак весьма для той эпохи характерный. За словом тогда в карман не лезли, возьмите хоть исторического Бюсси, хоть герцога Франсуа, хоть саму милую Марго, хоть красавчика Сен-Люка.
Ирония, меткость, дерзость, граничащая с наглостью - такова была манера себя вести очень и очень многих. К слову сказать, для того, чтоб этим проникнуться, не обязательно читать мемуары Этуаля, все это есть в романах Дюма и максимах Ла Рошфуко.

Про пьянку не буду. Кто у нас только не пил, в интервале от Колчака до Атоса.

Если же говорить именно о характерах, то кто такой Базиль?
Младший сын средней руки дворянчика, посредственный боец, никакой полководец, всю жизнь бывший на вторых ролях даже в собственной семье. Ему плевать на то, что происходит вокруг, он закутался в свою иронию, охотится, почитывает книжки. попивает и никуда не суется. Пока судьбв не задает ему хорошую встряску, зашвырнув на Лагское поле. Там он видит с одной стороны пример беспримерного мужества, с другой не менее беспримерных трусости и подлости.
Причем враги оказываются рыцарями без страха и упрека, а свои, гм... хотя матушку и братца Базиль знал и раньше.
После Гразы он просыпается, в глубине души понимает, что ему хочется быть не с теми, а с этими. Но он навеки привязан к Вилльо-Тартю, а для Тагэре всего лишь "пудель", родич подлецов, шкурников и подонков. При этом Базиль любит свою семью, но понимает, что они именно подлецы, шкурники и подонки.

Отсюда и его пьянки, бравада, истерики и смелость, граничащая с безрассудством. В нем борется его происхождение, родовые привязанности и проснувшаяся совесть и понимание, что так жить, как живут Гризье, нельзя. А потом судьба забрасывает его в Ифрану, где его не держат за пуделя, но где ему становистя жутко обидно за державу, чего с ним опять же раньше не было. Да и с чего бы? При Тагэре Арция была сильной, ее уважали, боялись, а теперь опять-таки благодаря интрижкам матери и братца, страна оказалась в большой луже. К вящей радости ифранцев.

Дальше еще веселей. На шее у Базиля виснет куча чужих тайн и чужих жизней, а сам он оказывается неплохим политиком, дипломатом и интриганом. Видимо, это от матушки. И он начинает свою игру, все больше предавая свой клан и своего короля во имя еще не совсем сформировавшихся идеалов, но то и дело отступая назад, действуя исподтишка. Ему надо защитить семью, но он не может сидеть и смотреть. как убийца и узурпатор на радость Ифране и К губит страну и по-настоящему честных людей. Так бедняга и болтается в состоянии "от ворон отстали к павам не пристали".

У Рокэ ситуация и характер совершенно другие.
Он всегда и во всем был первым. Первая шпага, лучший полководец, владелец Кэналлоа, который при желании может стать королем, но предпочитает быть первым Маршалом.
Ему ничего никому не нужно доказывать. Он сильнее, это знают все. "Я собою просто не владею, я прийти не первым не могу".
И при этом он совершенно осознанно одинок, как это уже сказал Родент. У него нет никаких камней на шее. Он свободен от всех и всего, кроме себя. Его цель - победы во имя Талига. И он побеждает, принося любого в жертву и не считаясь в средствах. Ему нравится воевать и побеждать. Ему нравится дразнить гусей. Ему нравятся красивые вещи и хороише лошади. У него есть все, что хотят другие, он объект чужой зависти и ненависти и это ему тоже нравится.
Причем люди Чести и К при всем желании презирать его не могут, потому что он сильней по всем азимутам. Ему и всем Алва ставят в вину предательство предка, ну и что? А вы, дорогие мои, молитесь двум церквям, шипите по углам, но присягаете Олларам, так что вы и вовсе многоразовые предатели. И вообще пошли вы все. И ведь идут...
Захотел сделать адуанов генералами сделал, захотел наплевать на волю кардинала, наплевал, для Рокэ границ нет.
Рокэ вырос в глухой обороне. 400 лет властители Кэналлоа были опорой Олларов, их мечом и щитом. 400 лет их заэто ненавидели, но обалмывали зубы. И от поколения к поколению Алва становились все злей, жестче. сильнее, неся прилепленную на них людьми Чести "каинову печать" со все бОльшей гордостью. Никакими раскаяниями и желаниями примирения там и не пахло.

Больше говорить не стану, это спойлеры, скажу только, что из выходок Рокэ, Базиль мог бы разве что в карты передернуть и Дика во время дуэли поддержать, но исход драки их двоих против семерых был бы под вопросом. Выигрывать войны он не умеет, а топить невинных людей не стал бы. Даже ради победы. Это скорее Рене, Эрасти и Рито.
24 марта 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1320.msg38282#m...)

О воспитании Рокэ

Вопрос: (цитируется сообщение ВВК из обсуждения "Пламени Этерны" 2004 г. kamsha.ru/forum/index.php?topic=1402.msg41168#m...) Рино было проще, он рос эпиархом, а не отродьем предателя, за пределами Кэналлоа находящимся в глухой обороне,
Рино, пока его не предали, любил весь мир вообще и братьев в частности, а Рокэ очень рано понял, что друзей мало, а врагов - много, а всего больше мелкой дряни...
У Рино и Рокэ были слишком разные стартовые условия.
Собственно, вопрос "похоже, образ Рокэ (а скорее, образ Талига) со времени КнК1 несколько поменялся".
Ответ: А вот я как-то противоречия не вижу
Да, Рино, пока его не загнали в угол при всем своем природном уме и сообразительности о змеях в своей постели не размышлял. Как и о лицемерии и подлости близких, что видел, то и думал, что слышал, тем и жил. Война, друзья, вино, женщины, иногда неприятные мысли о перспективах династии, но анаксия это дело сначала отца, потом - Анэсти, потом - Эридани. Себя он при формальном титуле наследника госдеятелем не ощущал и о Анаксии не думал и не собирался. Разве что воеват ьему нравилось и у него поулчалось.
И так до обвинения, на котором он сломался от неожиданности. В этом он коренным образом отличался от Алвы, который в теории все узнал еще от отца, а на практике - позже, но тоже достаточно рано.

В 2004 году расписывать сюжет недописанных книг и раскрывать спойлеры я не могла, поэтому говорила абстрактно. И все равно из сказанного ясно, что в пределах Кэналлоа-Марикьре, где Росио жил до 17 (в Лаик он вступил на год позже) все в порядке. Рядом друзья и родичи, вассалы верны, женщины прекрасны, жизнь тоже. Но соберано Алваро "не щадил никого, особенно сыновей". Он готовил их к службе Талигу и к жизни в довольно-таки гадостном месте. И вколачивал в их головы все, что знал о политической гадости. Несколько утрируя, чтобы сыновья, оказавшись в столице, не развесили уши. Ему это удалось. Росио твердо усвоил, что за пределами Кэналлоа друзья есть, но их мало, достойных врагов тоже мало, а вот ядовитой перекати-польной дряни хватает, но все это где-то там, за границами Алвасете.
Потом были Лаик, служба у фок Варзов, армия, "Каммориста" , выявление шпиона в столице путем кишащих ызаргов и прочее веселье. Друзья в лице Савиньяков, Вальдеса, фок Варзов появились, враги сидели тихо, хотя примеры гадостей он видел, лично это его не касалось. При этом своей будущей ответственностью он проникся, он уже служил Талигу и хорошо служил. Затем - бац" Смерть отца, покушения, сражение, застреленный Карлион, Винная улица, восстание Борна, убийство Савиньяка-старшего. Все! Образование завершено. Отец был прав - друзей мало, достойных врагов - тоже, ядовитые ызарги кишат, но жить и служить Талигу надо.
Все это разбросано по книгам, начиная с пролога. Никаких секретов.
Все прозрачно и очевидно.

Итак в остатке: Рино - третий сын. Трона не видать, старшие братья на высоте, его ничему специфическому не учат. Не думает о делах государственных дольше 5 минут. Семье и друзьям верит. О будущем не задумывается. Воюет, гуляет, любит. Получает под дых, оказывается в кромешном одиночестве и почти ломается. Спасают его даже не физически, физически Абсолют бы подсобил, морально Диамни и Сольега.

Алва. Четвертый сын, но Алваро натаскивал всех. Тем не менее росли они в атмосфере любви и преданности, но отец с самого начала затачивал их под политиков и воинов, объяснял, что бывает всякое. Из Алва лепили защитников Талига любой ценой, и про врагов и шелупонь тоже объясняли. После смерти Карлоса обточка пошла еще более жесткая, чтоб не сказать жестокая. Потом теорию подтвердила практика. Правда, в расчеты отца влез потусторонний фактор, но даже он Рокэ не сломал и не свел с ума. Встал, сцепил зубы и пошел. Потому что был к этому готов. В 23 года его образование было завершено. Он стал тем, кем стал.
Чтобы сделать из Рино Рокэ понадобилось лет с 7 начать из него лепить возможного анакса. Из Рокэ Рино ни прошлого ни настоящего сделать невозможно.
3 мая 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=7430.msg291100#...)

О Вальдесе и его отношениях с Алвой

Ответ: А как должно быть похоже по тексту? Мне правда интересно. Вальдес должен биться головой об стену и стенать "О, Рокэ, где ты?!"

Рекомендую обратить особое внимание:
- на единственные слова, которые Вальдес произнес серьезно
- на его поведение, когда читали письмо Рудольфа
3 мая 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=7430.msg291105#...)

запись создана: 20.02.2017 в 19:37

@темы: ответы, ОЭ, матчасть

---

Название: Осень
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Робер Эпинэ
Рейтинг: G
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: мини
Краткое содержание: ...Каждый раз, когда сезоны сменяют друг друга, когда наступает очередной Излом, Робер ощущает, как его словно захлестывает волной памяти...
На фикбуке есть: ficbook.net/readfic/5146304

Говорят, что каждый Излом — перерождение: умирает старый мир и рождается новый. Робер согласен: для него это — веха, возможность оглянуться прежде, чем жизнь совершит поворот на новую дорогу. Сейчас он живет тихо и спокойно. Дома все хорошо, в стране мир, приезжающие друзья привозят с собой только вино и хорошие новости. Роберу редко снятся сны, и он этому рад: после того, что грезилось во время Излома эпох, возможность спокойно спать дорогого стоит. Воспоминания, конечно, есть, от них никуда не денешься, но и с этим он — обычно - справляется вполне успешно. Но каждый раз, когда сезоны сменяют друг друга, когда наступает очередной Излом, Робер ощущает, как его словно захлестывает волной памяти.
В такие ночи Роберу не сидится дома. День он заполняет делами, вечером долго стоит на террасе, глядя на холмы, густо поросшие гербой и невысокими деревцами, а ночью что-то гонит его из дома, заставляет надевать плащ и отправляться за пределы мира, в котором он сейчас живет.
На Зимний излом Робер обычно идет к ручью, протекающему неподалеку от замка. Самая темная ночь года вступает в свои права, свет луны холоден, под сапогами поскрипывает снег. В Эпинэ его мало, а вот на севере... Робер вспоминает Торку, то недолгое время, что там провел. Сугробы, запах дыма, огромные ели, склоны гор, смех, свои — здесь, враги — там, и все просто — так, как может быть только в двадцать лет.
Потом Робер думает об Олларии, какой она была в страшный год Излома. Он останавливается на заснеженном берегу незамерзающего ручья — течение бурное и черная поверхность покрыта водоворотами. Прослеживая взглядом сухой лист, кружащий в воде, Робер думает, что с ним было то же самое. Его подхватывало течением, тащило вперед, кружило, било о камни, он утыкался в стену, падал на дно, снова выплывал на поверхность и, в конце концов, смог зацепиться за берег и остановиться.
Ночью Зимнего излома Робер чувствует себя так, будто очутился в междумирье и смотрит оттуда на часы, отщелкивающие последние минуты года — и последние мгновения очередной жизни.
Когда в окружающем мире что-то неуловимо меняется, и начинается новый год, Робер возвращается домой, и до утра, сидя у себя в комнате, потягивает вино, думая о том, могло ли все сложиться иначе, а если да — то как именно.
Весенний излом — время для бешеной скачки через поля. Поднявшись на невысокий холм, Робер отпускает коня пастись, а сам усаживается под деревом и бездумно смотрит в небесную пропасть. Весной было подавлено восстание, разделившее его жизнь на «до» и «после», весной он отправился в Кагету, весной умер Альдо... Робер вспоминает Агарис, в котором многое началось и многое закончилось. Гудят колокола, призывающие добрых эсператистов в храм, шелестят рясы многочисленных монахов, позвякивают медяки в кружках для пожертвований... Если свернуть с главных улиц — увидишь вывески гоганских трактиров, услышишь крики торговок, ощутишь призывные взгляды девиц... Обычно воспоминания подернуты дымкой, но сейчас все чувства обострены, и Робер словно чувствует запах жареной рыбы, в уши снова бьет пронзительный крик торговки, а прохладная рука Лауренсии касается лба. Лучше вспоминать Агарис, чем Кагету, но в голове против воли звучит голос Адгемара: когда разные народы на разных концах земли рассказывают одни и те же сказки, это значит одно — что-то было. Сейчас этот подарок исчез, и не нужно его искать... Яркие, крупные розы, белизна террасы, закат, окрашивающий кровью склоны гор... Адгемар смотрит внимательно, хитроватая усмешка словно тает, Робер, который тогда был на тысячу лет моложе, изнывает от скуки и думает о том, как бы сбежать. А потом он видит Олларию, Альдо падает с коня, улыбается посиневшими губами, слышится шепот: Нет ничего… Ничего! Кроме жизни и нас! Только мы… Только мы, думает Робер, только мы. И не нужно его искать. Не нужно было.
Летний излом Робер обычно встречает в самом дальнем углу парка, где любила проводить время его мать. Там он посадил её любимые цветы, сделал аккуратные дорожки — сам, словно через прикосновения к листьям и камешкам мог ощутить присутствие Жозины. Когда Робер здесь, ему кажется, что мать тоже рядом. Вот-вот из-за поворота раздадутся легкие шаги, прошуршит платье, руки — тонкие, нежные, - коснутся его волос...
Робер сидит на скамье, солнце, просвечивающее сквозь листву, согревает его. Рядом зреет земляника, дикие вишни усыпаны крупными ягодами, отовсюду доносится пение птиц. Здесь спокойно — так спокойно, как только может быть для того, кто в последние годы слишком часто оставлял позади могилы близких. В такие мгновения к нему будто приходят гости — отец смотрит одобрительно, мать — с нежностью, братья смеются, где-то позади опускает глаза сестра, а потом он чувствует прикосновение, открывает глаза... и словно видит неясный силуэт женщины, быстро отступающей за зеленую изгородь. Робер знает, что их нет, но иногда ему кажется, что они ушли не так далеко. Рядом будто останавливается кто-то, и Робер почти видит его сочувственную улыбку.
Наступает ночь, и Робер снова приходит сюда, смотрит на налившееся темной синевой небо и первые звезды. Давно — ещё до восстания Эгмонта — он так же сидел здесь, болтал с Мишелем, думал о том, когда сможет вернуться в полк... Никогда, шелестит чей-то голос, и Робер закрывает глаза. Слишком много он оставил позади и слишком часто это оборачивалось очередным никогда.
Ночь Осеннего излома в Эпинэ называют Темной. Чернота неба сливается со стылой тьмой леса, окружает замок и люди, невольно чувствуя потребность в обществе, жмутся друг к другу за закрытыми дверями, окуривают стены комнат дымом сожженной полыни, шепчут заговоры от тех, кто бродит по дорогам Излома. Робер — Повелитель, хозяин дома — поджигает пучок сухих трав, перетянутых алой лентой, и выходит за дверь. За спиной глухо гремит засов — холодное железо до сих пор считают надежной защитой.
Робер медленно идет вдоль тропинки. Всегда вдоль — не наступая, будто боится торных дорог. Под ноги он не смотрит — родные места знакомы и не страшны. В детстве Робер, выбираясь из дома в ночи Изломов, мечтал увидеть кладбищенскую лошадь или встретить у мельничного омута змеехвостую деву. Он не боялся — просто хотел знать. Сейчас тоже не боится, именно потому что знает. У перекрестка Робер поворачивает направо, к старому дубу. Подойдя, осматривается, словно надеется увидеть следы костра. Ничего нет, но это его не удивляет — кто может предсказать пути Охоты? Робер идет дальше, ещё раз сворачивает, и останавливается на берегу ручья. Омут словно притягивает взгляд, и он садится прямо на землю, не отводя глаз. Опавшие листья шуршат, и Робер невольно вспоминает Мэллит — рыжие волосы, золотистые розы в руках, ресницы дрожат, а он, молодой и беспечный, галантно склоняется к её руке. В черной глубине омута дрожат слабые отблески лунного света, словно из зева лабиринта выглядывает кто-то со свечой в руке. Робер смотрит, не в силах отвернуться, ему кажется, что он различает улыбку, перед глазами мелькают картинки, словно выпавшие из колоды карты. Марианна смеется, складывает веер, что-то говорит, он целует её, поправляет сбившееся кружево рукава, она снимает с шеи жемчужное ожерелье...
Плеск воды в омуте становится громче и Робер вздрагивает, словно проснувшись. Обычно в такие моменты он чувствует себя так, будто потерял Марианну совсем недавно. Сейчас что-то изменилось: нет страшного холода, только немного ноет в груди, впрочем...
Это правильно, говорит кто-то, и Робер оборачивается. Рядом стоит мужчина, бледный, одетый в черное, улыбается одними губами. Правильно, повторяет он, так и должно быть. Она больше не вернется, а тебе вернуться нужно. Робер хочет о чем-то спросить, но силуэт словно растворяется среди черноты леса. Что ж, думает Робер, вставая, возможно, все так и должно быть. Поднявшийся ветер шелестит ветвями деревьев, ерошит волосы, что-то шепчет... Осенью ветер не так щедр, как летом, не так весел, как весной, не так суров, как зимой, но всегда честен. Он пахнет увядающей гербой и полынью, дымом костров, созревшей рябиной; звенит первыми льдинками в реках; играет флагами на башнях. Это ветер Эпинэ, и он всегда звал Робера домой из Агариса, Сагранны, Сакаци, Олларии... Птицы, думает Робер, осенью стремятся на юг, а он... Видимо, Иноходцы могут быть счастливы только здесь.
Он идет обратно, к дому, с каждым шагом приближаясь к свету — и к жизни. Подходит к лестнице, ведущей в замок, поднимается, распахивает двери, впуская в комнаты осеннюю прохладу. Ветер словно подталкивает Робера, ведет его наверх, туда, где начинается ход, ведущий на самую высокую из башенок. Робер заходит туда, останавливается у окна, смотрит вдаль. Возможно, думает он, все действительно должно быть именно так. Ветер ерошит его волосы и Робер невольно улыбается, думая о том, что следующий Излом он встретит не один.

@темы: ОЭ, фанфик

---

Название: Байланте
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Рафаэль Кэрна
Рейтинг: PG-13
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: драбблы
Предупреждение: ООС
Краткое содержание: зарисовки о Рито
Комментарий: драбблы по "Хроникам Арции". Цитаты из канона выделены курсивом. Я в своей неповторимой манере умудрилась превратить жизнерадостного Рито в рефлексанта. Прости, Рито.

1

- Учись владеть собой, - говорит герцог Энрике, а пятнадцатилетний Рито упрямо вскидывает голову. Нет, отец, я буду называть жабу жабой, а камбалу камбалой. Я – Кэрна, и ты, отец, и ты тоже, на нашей сигне – пылающее сердце, наша земля красна от цветов амаполы и от крови, которую мы – правители и хранители – пролили, сражаясь за неё. Эрасти, наш святой предок, ушел из дома с ножом и десятком монет, и поднял на дыбы половину Благодатных земель, так почему же ты не можешь показать капустницам их место?
Энрике качает головой. Хорошо, когда сын и наследник смел, упрям и дерзок. Хорошо, когда умен. Плохо, когда он не понимает - не хочет понимать, - что есть в мире силы, неподвластные человеку, есть те, перед кем склоняются даже правители земные. Кровь шумит в ушах, будто все Кэрна, поколение за поколением, начиная с того, кто первым ступил на землю Мирии, обнажил клинок и засмеялся, предчувствуя радость сражения и победы, шепчут: ты один из нас, ты не можешь сдаться… Энрике вздыхает. Байланте. Его сын – байланте, он живет, танцуя, пробегает между горящих костров, смеется, влюбляется, не замечая окутывающей замок бледной паутины.

2

Рито шестнадцать, и он поднимается на прибрежные скалы, выискивает площадку с которой – он знает, узнал ещё в восемь лет, - можно увидеть приближающийся корабль до того, как его заметят с маяков. Он кормит чаек прихваченными из дома лепешками, а сам всматривается вдаль. Корабли… Он знает всех: степенных дарнийцев, горделивых арцийцев, важных ортодоксов, хищных атэвов. В этих водах нет только маринеров из-за Запретной черты. Мирия пропахла фимиамом, здесь теперь мало танцев и смеха, девушки реже улыбаются, мужчины чаще покидают родной дом, чтобы попытать счастья в чужих краях. Говорят, маринеры принимают чужака, если он делом докажет свою силу. Что ж, это как раз для меня, думает Рито, отщипывая кусок лепешки, но, может, отец ещё проснется?

3

Голоса, шаги, лай собак, который все приближается… Рито мчится к скале, той самой, тащит за собой сестру. Дариоло задыхается, путается в тяжелых юбках, ей тяжело, но она тоже Кэрна, она не может сдаться. Я убил бланкиссиму, думает Рито, я убил, но в сердце нет боли, только горячие толчки крови, которые гонят его – вперед и вперед. Позади шумно дышат преследователи, позади остался отец, его голос, зачитывающий приказ: каждый, кто злоумышляет против дочерей Ордена… Рито встряхивает головой, веселая злость будоражит, заставляет смеяться. Они спасутся, а если нет – что ж, тогда он убьет сестру и погибнет сам, в сражении, как и многие из его рода. Они взбираются на скалу, Дариоло почти падает на землю, а Рито отчаянно вглядывается вдаль, а потом переводит взгляд ближе, и видит корабль.

4

… Для меня ты теперь больше, чем брат. Я, конечно, вертопрах, но байланте может стать хорошим другом. Никакого прощания не будет, Санчо. Что бы ни случилось, нам идти вместе до смерти и дальше. Рито лежит на траве, запрокинув голову, смотрит на небо – арцийское небо, - которое ему – изгнаннику – стало почти родным. Где-то рядом – поляна, две тропинки, десяток ударов сердца – его сестра и его лучший друг. Они счастливы, а значит, счастлив и он. Рито умеет радоваться, любит смеяться, вот только – только – жаль, что Мунт так далеко от моря. Крики чаек до сих пор будят в нем что-то, что, казалось, давно уже уснуло. Что ж, братец Антонио сможет стать неплохим – для капустниц – герцогом. Он послушен, удобен, и следующей бланкиссиме опасаться нечего. Откуда-то слева слышится смех Александра и Рито думает, что вот за это – за смех и любовь, - не страшно и большим пожертвовать.

5

«Нас предали, продали и разбили. Фронтерцы и Рогге. В Арции хозяйничает Тартю с циалианками и всей сволочью, которую они смогли собрать. Сандер пропал. Надеюсь, он жив и в безопасности, но где и с кем – не представляю. Уцелевшие прорываются в Гвару, а я пока в Мунте. У меня дела, которые за меня сделать некому. Мне повезло встретить капитана Жозе, он обещал помощь, и я ему верю. На всякий случай – твой подарок еще у меня, и я не изменил свое мнение. Это был Изар, и никто другой. И не смешите меня!»
Рито запечатывает письмо. Вот теперь можно заняться делами.

6

Рито молча смотрит на домовой иглеций семейства Бэррот. Там лежит Дариоло – Даро, Дарита – его сестра, с которой они вместе бежали из Гвайларды, задыхались на раскаленной скале, перебирались на корабль Скитальца и встретили Александра. Она любила Александра, она родила ему двоих детей, а потом ушла и вышла замуж за Артура, и Рито от неё отрекся. Сандер, тот простил, а Рито – нет. А теперь она умерла и лежит в иглеции рядом со своим мужем, красивым, честным, преданным, который так и не узнал, что разрушил счастье человека, на которого молился. Даро умерла, и он не хочет сейчас вспоминать последние годы, а помнит девочку, которую заставляют молиться в темной комнате, а она боится – так боится - темноты, и он приносит ей сладости, сидит рядом и гладит по голове. А потом она – уже взрослая – прыгает через костер в ночь Санданги, отгоняя беду – на год, на вечность, на целую жизнь, смеется, и шепчет: Рито... Так все хорошо... И он, уверенный в том, что так все и случится, отвечает: А будет еще лучше…

7

Тело лежащего на телеге человека – бледное, покрытое ранами, голова запрокинута, темные волосы спутались. Тишину нарушают только чьи-то всхлипы. Рито сжимает кулаки. Надо держаться. Раздается крик глашатая: жители доброго города Мунта видят труп узурпатора, скрывавшегося на болотах у некоей беспечатной ведьмы и выданного истинным сыном церкви Единой и Единственной, преисполненным рвения, усердия и чего-то там еще… На площади молчание – страшное, ледяное, красивый голос Жореса Аганнского слышно издалека: право же, любезный маркиз, горбун должен нас благодарить, лучше быть мертвецом, чем уродом. Аганн смеется, носком сапога трогает голову мертвого короля, картинно поворачивается к собеседнику, и Рито не выдерживает. Прости, отец, я, кажется, так и не научился сдерживаться. Выхватить кнут у замешкавшегося возницы – дело пары мгновений, Жорес не успевает ничего понять. Лучше быть мертвецом, чем уродом?! – орет Рафаэль, нанося удары. – Ты будешь жить, паскуда! Долго жить! Долго! Долго!

8

– Она – это Она. А твой король при ней, потому как больше ему деться некуда.
– Значит, Сандер жив и с ним друг... А куда они пошли?!
– Говорю тебе, не знаю. Зимой ушли, а если Она не захочет, чтоб их нашли, их никто не найдет. Даже я!
Рито вдыхает полной грудью свежий лесной воздух. Наконец-то он может дышать.

@темы: Арция, фанфик

---

Снова стихи

Четкие ассоциации с Робером, блуждающим по ночной Олларии и видящим Циллу. Но эти стихи и сами по себе хороши

На площадь наплывает тень.
Скончался день
под плач вечерних перезвонов.

Стекла окон и балконов
блещут мертвенно в домах,
словно это на погосте

в темноте белеют кости;
вечер кладбищем пропах.

И даль озарена недаром
могильным отсветом кошмара.

Солнце скрылось. Гуще мрак.
Эхо повторяет шаг.

- Это ты? За мною? Ну же!
- Погоди... Не ты мне нужен.

Антонио Мачадо, "Черные сны"

@темы: стихи, ОЭ, ассоциации

---

Стихотворение прекрасное, и ассоциируется у меня с Рокэ Раз уж выложила здесь фанфик, где название взято отсюда, пусть и стихотворение целиком здесь будет.

Иду неустанно;
и слушаю голос стеклянный
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно;
седлать скакуна я не стану,
пускай я от прочих отстану, -
иду неустанно, -
отдам свою душу песчинкам стеклянным
растоптанной мною равнины песчаной.

Иду неустанно.
По дальним и ближним полянам
огромная ночь разлилась океаном.

Иду неустанно.
На сердце и сладко и странно;
со всем, что встречаю, сливаюсь нежданно -
иду неустанно! -
и ноги купаются в травах туманных,
и весь я наполнен теплынью медвяной.

Иду неустанно,
чтоб видеть все слезы и раны
дорог, о которых пою постоянно!

Х.Р. Хименес, "Иду неустанно"


Ещё ассоциативного - встреча Рокэ и Арлетты, сирень и воспоминания

Увядшие фиалки... О запах издалека!
Откуда он донесся, уже потусторонний?
Из юности забытой, ушедшей без упрека?
Из женского ли сердца, из женских ли ладоней?

А, может, залетел он по прихоти случайной
рассеянного ветра, затихшего за лугом?
Или в стране забвенья, зеленой и печальной,
он вторит отголоском надеждам и разлукам?..

Но по-девичьи пахнет весенними ночами
и старыми стихами и первыми слезами -
серебряным апрелем, померкшим от печали,
...безоблачной печали, смеявшейся над нами...

Х.Р. Хименес

@темы: стихи, ОЭ, ассоциации

---

Название: Иду неустанно
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Рокэ Алва
Рейтинг: PG-13
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: мини
Предупреждение: ООС
Краткое содержание: Сколько миров нужно пройти, чтобы вернуться в Кэртиану?
Комментарий: Название взято из стихотворения Х.Р. Хименеса "Иду неустанно". В тексте есть строки из этого стихотворения.
В числе прочих миров Рокэ попадает в Сарантий и Аль-Рассан (миры Г.Г. Кея)
На фикбуке есть: ficbook.net/readfic/5223956
Рокэ не знает, почему все это началось. Иногда он чувствует себя словно муха в паутине или птица в силках, а иногда думает, что выбрал верный путь — и каждый шаг приближает его к цели. Путешествие в темноте, среди разорванных нитей и перепутанных бусин, по мирам, о которых он знал и не знал, не слышал, не думал, по судьбам других людей... Разве то, что происходит после жизни, должно быть таким?
...он — мозаичник. Широкие ладони — порезы, царапины, мозоли - и неожиданно длинные, ловкие пальцы. Волосы рыжие — как иронично, Рокэ, думает он, как смешно... Ведь смешно же, правда? Зеленая туника покрыта белыми полосами извести, брызгами краски, сандалии припорошены пылью. Купол собора над ним — замкнутый в сферу мир. Руки знают, что делать, и кусочки смальты ложатся под нужными углами. Вот этот, ярко-алый, повернуть так, чтобы отраженный свет ложился на лица прихожан мазками жертвенной крови. Багряный оттенит императорские одежды, чтобы их обладатель помнил: когда настанет время покинуть престол ради служения тому, кто повелевает всеми, вестник смерти будет одет в багрянец. Сквозь тусклую зелень болот прорастают побеги молодой травы, синева неба сливается с лазурью моря, белые росчерки — ласточки, черные — вороны... Белый — черный — снова белый — желание — долг — предсказания — судьба — снова черный... Он работает, не обращая внимание на то, что происходит внизу. Помост слегка дрожит, поскрипывает, слышны чьи-то голоса, но единственное, что сейчас по-настоящему важно — разноцветные осколки, вязкость основы, гладкость камня. Все прочее может подождать.
В этом мире он встречает знакомых. Голубые глаза и светлые волосы женщины, которая приходит к нему, укутавшись в плащ, спрятав кинжал, напоминают о... о многом. Императрица смотрит на него, аромат её духов — две, только две женщины в этом мире имеют на него право — окутывает горьковато-пряным облаком, на губах словно осели крупинки соли, как в детстве, когда... Карлос, Ротгер, Рамон, они все были и есть — он надеется, во всяком случае, - и воспоминания о белых парусах помогают держаться на плаву. Когда приходит известие о смерти правителя, он успевает только одно — на миг прижаться губами к тонким пальцам императрицы, с изяществом, которое незнакомо — не должно быть знакомо — телу мозаичника из страны, завоеванной варварами. Прежде, чем его вышвыривает из этого мира, прежде, чем ладони успевают сжать очередную бусину, он видит её глаза — расширившиеся, словно от страха, а в них — свое отражение.
...в его руках — тонкое полотно, которое он — с поклоном, почтительно опустив глаза — подносит своему повелителю. Тот лениво промокает губы, перепачканные апельсиновым соком, небрежно бросает ткань на пол. Подхватить её, отступить — дальше, дальше — замереть. Незначительный раб вряд ли заинтересует кого-то из придворных, толпящихся вдоль стен, но глаза лучше опустить. Мог ли я подумать, отстраненно думает Рокэ, что однажды смерть окажется тем единственным, что я пожелаю преподнести моему владыке? Когда тот падает на подушки, Рокэ поднимает глаза. Синие — эта деталь не меняется, - словно ярчайшая из красок Картады. Смотреть в них больно — тебе и должно быть больно, думает Рокэ с внезапным ожесточением, мы же друзья, не правда ли, мы были друзьями, а ты использовал меня, старый друг. Неужели ты хотел, чтобы все закончилось именно так: среди шелковых подушек, апельсинового сока, жадных взглядов придворных, жары и липкой сладости, разбавленной ядом? Его отправят в ссылку, конечно же, но Рокэ не успевает узнать точно. Он многое бы мог сделать в этом мире: армия, друзья, враги, женщины, но бусина уже растворилась в темноте, а следующая скользнула в руку.
...ему восемнадцать и он идет по незнакомому городу, запрокинув голову и почти не глядя под ноги. Над ним нависают балконы, увитые цветам, колышутся холсты, вывешенные на просушку, слышится стук гипсовых моделей и смех натурщиц. Здесь художники пишут портреты прохожих и силуэты знакомых, зимние дожди и летнюю прохладу, сочную зелень и бледную желтизну ранних плодов. Рокэ замечает краем глаза чьи-то объятия в дверях одного из домов, слышит звонки велосипедов - он знает, что это, ведь теперь это и его мир, - и смеется, беспричинно и сумасшедше. Жить, жить, жить, никогда ему не хотелось этого с большей силой, разве что той весной, когда девушка с лиловыми глазами собирала рассыпанные ландыши. На него никто не оборачивается — ранее лето, влюбленные и безумцы проводят здесь дни напролет, наслаждаясь тем, как пульсирует жизнь на этих улицах. Сейчас Рокэ выглядит как и всегда – как день, год, жизнь назад, - синие глаза, черные волосы, серебряные ободки колец… На мостовую перед ним падает цветок, и Рокэ, подхватив его у самой земли, склоняется в изящном поклоне. Девушка, прислонившаяся к перилам балкона, похожа на Эмильенну. Она смеется, накручивает на палец прядь светлых волос, звонко кричит что-то. Рокэ не понимает, не хочет понимать, только чувствовать: гладкость кожи, мягкость губ, легкая дрожь… Когда он целует её, то почти слышит смех Леворукого, раскручивающего и обрывающего нить.
...стук каблуков далеко разносится в жарком воздухе, кто-то отсчитывает терции, слышится тяжелое дыхание загнанного быка. Рокэ проходит мимо, не смотрит — зачем, он и так знает, что чувствуют оба. Брусчатка площади такая горячая, что кажется — вот-вот она расплавится и, словно каменная река, потечет дальше — к океану. Он вспоминает каменных черепах, которые, тяжело притираясь друг к другу, ползли по Надору, и пожимает плечами. Отдам свою душу песчинкам стеклянным... Я ведь и отдал, думает Рокэ, так почему же ничего не закончилось? Или, вернее, почему не началось? Разве не должно быть что-то более... определенное? Должно? И кого же ты записал в должники, переспрашивает внутренний голос? Я вернусь, упрямо отвечает Рокэ, и неважно, что буду должен я.
… Иду неустанно, шепчет он, тихо, на грани слышимости, на сердце и сладко и странно... Так странно, что Рокэ даже не пытается сопротивляться. Он идет, не глядя на дорогу, и останавливается только на берегу. Океан шумно вздыхает, оставляя следы пены на песке. Рокэ пишет свое имя, потом ещё имена — тех, кого он хотел бы увидеть, прежде... Прежде. Волны размывают буквы, превращают их в морисскую вязь, и Рокэ, улыбнувшись, почти бежит вдоль берега, глядя, как гаснут последние лучи солнца.
…он танцует фанданго на площадях жарких городов, раскинувшихся на берегу ленивых рек, обнимает знакомых и незнакомых женщин на улицах, убивает тех, кто хочет смерти для него, и тех, кто не хочет её для себя, улыбается и никогда, никогда не забывает о том, что его ждут. Девушка, которую он кружит в танце, смотрит на него в упор, и в её глазах не отражается свет. Рокэ смеется – это не страшно, совершенно, и она тоже смеется, и кивает ему, выскальзывая из объятий. Подожди, говорит Рокэ, подожди. Скоро ли?.. Девушка пожимает плечами, раскрывает веер, постукивает каблуком об пол. Ну а чего ты ждал, думает он, неужели ответа? Она улыбается, и Рокэ слышит стук раскатившихся бусин.
…он снова идет, но вокруг нет ничего. Темно и пусто, нигде-и-никогда, но Рокэ знает, что нужно идти, просто идти и, в конце концов, он узнает ответ. Иногда он слышит чьи-то голоса, но он не оборачивается, зачем? Гоняться за химерами не в его обычае, и темнота разочарованно смолкает. Рокэ идет, чувствуя, как разматываются спутанные нити реальности, думая о том, что если и это – не его мир, что ж, он отправится дальше. Упрямство родилось раньше первого из Алва, и этой семейной традиции он не изменит.
...Рокэ открывает глаза. Темно — но не так, как в пройденных лабиринтах. Просто темно. И каменная стена, к которой он прислоняется, слишком уж шероховатая, никакой искусственной гладкости. Он выпрямляется и делает шаг вперед.
Когда он выходит наружу, то сразу понимает, где оказался. Ночь отступает медленно, горизонт даже не начал светлеть, а в воздухе разлит горьковатый запах увядающей гербы. Рокэ опускается на землю, проводит рукой по примятой траве, заново осознавая мир — и себя в нем.
...Иду неустанно, думает он. Иду.

@темы: ОЭ, фанфик, Алва

---

Матчасть

То, что мне интересно, попытка систематизации сохраненных ссылок

Истоки образа Эгмонта

Есть стихотворение об Эгмонте, которое меня здорово толкнуло в сторону КнК.
Вот оно.

Перелистываю жизнь бегло,
На старинные смотря шпили.
Это площадь, где казнен Эгмонт,
Про него я прочитал в "Тиле".
В узком доме, где пекут тесто,
Он, оставшись до конца гордым,
Ночь последнюю провел вместе
Со сподвижником своим Горном.
Вижу профиль я его дерзкий
И фламандского шитья завязь.
Почему-то этот граф с детства
Вызывает у меня зависть.
Не услышишь голосов хриплых,
К позабытым воротясь темам.
Вот рванется в вышину скрипка,
И расстанется душа с телом.
Но назавтра победят люди,
Корабелы, плясуны, гезы.
Ах, спасибо тебе, Ван-Людвиг,
За мальчишеские те грезы.
Перелистываю жизнь бегло,
На старинные смотря шпили.
Это площадь, где казнен Эгмонт,
Про него я прочитал в "Тиле".
На торжественной его тризне
Эту доблесть по себе мерьте.
Не завидую чужой жизни,
А завидую чужой смерти.

Другое дело, что потом Эгмонт Окделл, про которого было написано довольно много. вдруг взял и исчез из повествования, оставшись только в чужих воспоминаниях.

Может быть я потом все-таки допишу повесть о нем, хотя вряд ли... Скорее всего эти 45 страниц так и сгинут.

29 марта 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=8178.msg38775#m...)

Песня о северном ветре и синих глазах

Вопрос: Мучаюсь любопытством с самой весны: что же это за "сентиментальная песенка", из которой выросли "несентиментальные герои КнК"? Если, конечно, не секрет
Ответ: Это старая песенка Яна Френкеля "Ветер северный", а конкретно куплет
"А быть может и к тебе пришла бессонница
И лежишь ты, не смыкая взгляда синего, Ты всю ночь не спишь,
а в окна твои ломится
Ветер северный,
умеренный, до сильного..."

Мы ехали в такси с одним моим знакомым в аэропорт, по радио ретро завели эту песенку. Мой приятель отпустил пару реплик, которые сразу же забыл. И я забыла, а через пару дней ночью был жуткий ветер, и я вдруг почти увидела
человека с неистово синими глазами. В руках - бокал с вином, за окном ветер и осень, сполохи камина. Кто он я узнала позже. Тогда он еще не представился.
А вообще у КнК и его героев было довольно много музыкальных толчков-настроений, подсказавших то одно, то другое.
6 ноября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg61846#m...)

О Ричарде, а также о том, главный ли Алва герой книги

- Он совсем не изменился!
- Он страшно изменился!
- Он живой!
- Он манекен!
- Повбывав бы!
- Выпорю, но прикрою собой!
- Чего еще от такого Недосвина ждать?
- Авторский произвол!
- Это разные персонажи с одним именем.
- Ну почему он никак не повзрослеет?!
- Это удача! Принципиально новый отрицательный герой.
- Это неудача!
- Так не бывает!
- Да я сам таких (-ого) знаю и видел.
- Простить!
- Повесить!

Вот такую реакцию я и впрямь считаю удачей. Честно-честно. Именно потому, что очень разные люди видят очень разное. Каждый свое. Авторского текста нет, все "глазами" героев, вот и "расшифровывают", как хотят и могут.
В том числе и нашего милого "зеркального" Дика, который отражает окружение и обстоятельства. И которого сломать невозможно в принципе. Хотя бы и о колено. По причине отсутствия позвоночника.

А что до "главности" Алвы, то... В книжке,к примеру, о наполеоновской эпохе, Наполеон не может быть бледным. Но не обязательно он при этом главный герой. Так что опять-таки считаю такую реакцию удачей. Когда он в "кадре", он и должен быть ярче других. И события, в которых варятся герои, завязаны на него, и знаком эпохи он является и героем эпохи и ее звездой. Но не героем книги.
Возвращаясь к упомянутому "Айвенго". Ричард Львиное Сердце там тоже самый яркий, ярче и Бриана и Уильфрида. И на интриге король Ричаррд - принц Джон подвешано все остальное. Но главные герои все равно другие.

9 августа 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=3543.msg121851#...)

Камень оттолкновения, породивший обвал по имени Валентин Придд

www.diary.ru/~Corona-del-Norte/p152889734.htm

О Повелителях и абвениях

Вопрос: Наскольк были сильны Повелители Стихий в магическом плане в старину и насколько они вообще могут быть сильны в принципе? Как проявляется их власть в принципе? Вот к примеру - Повелитель Ветров может чувствовать любой ветер в пределах Кэртианы? Повелитель Волн насылать на сушу моря? Повелитель Скал передвигать горные хребты? И так далее. Или же их способности намного меньше?
Ответ: Все это спойлеры, так что отвечу в самых общих чертах.
Абвении, покидая Кэртиану, постарались создать некий механизм, систему сдержек, противовесов, предохранительных клапанов, водоотводов, щитов и всего такого прочего, что поддерживало б и защищало этот мир в отсутствие его создателей. Абвении исходили из своего мнения о человеческой природе и своего знания о природе мироздания. Повелители Стихий были и до сих пор остаются важной составной частью созданной защитной системы.
7 ноября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg61994#m...)

О Салина, Сагнара, Рокслеях, Феншо, Сэц-Гонтах и Слове повелителей

Вопрос: в день святого Фабиана фамилия Альберто – Сагнара, а Салина – титул. Но когда Рокэ рассказывает Дикону о дуэли с его отцом Салина употребляется как фамилия. Что у них титул, а что фамилия?
Ответ: Салина - фамилия. Сагнара - дом, к которым принадлежит несколько семей. Примерно так же Дораки, Савиняьки и Ариго принадлежат к дому Молнии, главой которого являются Эпинэ. На Марикьяре главы дома, вассалами которого, пусть и формально являются остальные входящие в дом фамилии нет. Имена домов - лишь дань традиции.
Вопрос: В песне которую исполнял Рокэ (Четверых один призвал…) первые два куплета, как мне кажется, говорят просто о стихиях, а куплеты Молний, Волны и Сердца повествуют именно с событиях связанных с гибелью последнего короля-Ракана. Так это ли это?
Ответ: Нет. Это гораздо более старая песня, переведенная на современный талиг одним из родичей Рокэ.
Вопрос: Имеют ли отношения Гонты к Сэц-Гонтам?
Ответ: Сэц-Гонт - побочная ветвь, отпачковавшаяся от Гонтов. "Сэц" - приставка, означающая то, что речь идет о потомках узаконенного отцом, монархом и церковью бастарда
Вопрос: Феншо, Эдвар – наследник Феншо (оВкВ) – имеет ли отношение к "Феншо, Эдвард – вассал графов Ариго, оруженосец Ги Ариго" (КнК)?
Ответ: одно и то же лицо, Дорак и прочие выходцы из "французского" Талига (Эпинэ) употребляют более близкую им транскрипцию. Феншо - "англичане", и официальные имена имеют английской звучание. Такая путаница в КнК встречается довольно часто. К примеру имя Мишель уроженцы Надора могут произносить как Майкл, в Придде он станет Михаэлем. Тем не менее в официальных документах уроженец Эпинэ будет значиться в "родном" варианте, то есть Мишель.
Вопрос: Рокслей, Джеймс – виконт, наследник графов Рокслей – имеет ли отношение к Рокслею, оруженосцу фок Варзова?
Ответ: старший брат
20 ноября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg64163#m...)

Сила Раканов и Повелителей

Вопрос: В ПЭ Вы объяснили, каким образом Раканы утратили возможность призывать Силу. А как насчет глав домов, когда они разучились управлять стихиями? Просто из текста у меня возникло чувство, что ко временам ПЭ никто из Повелителей, те же Лорио Борраска или Энио Марикьяре, не могли делать ничего магического. Это так?
Ответ: Вопрос немного спойлерный, но, ИМХО, кое-что понять можно уже сейчас и кое-что я уже объясняла.
Абвении не надарили своим наследникам рогаток, свистулек и "перчаток человека-паука", а попытались создать механизм защиты Кэртианы в свое отсутствие. Причем ОЧЕНЬ давно. Вспомните, сколько правили Раканы. Отталкивались они от человеческого материала, не обольщаясь насчет людей, но и не унижая и не презирая их. Система защиты была весьма сложной и сбалансированной. Четыре + Один были одним из важнейших элементов, но "балование" стихиями в общефэнтезийном смысле в эту систему не входило даже изначально. А о некоторых "подарках", подчас жутковатых избранники Абвениев и их наследники и вовсе не знали. Кстати, мне казалось, что хотя бы один из этих законов по прочтении КнК-1 и КнК-2 станет очевиден, но пока его еще никто не сформулировал.

Максимальными объемами информации на уровне своей компетенции, но далеко не полным располагал царствующий анакс, его наследник и Абвениарх. Причем информация эта практически не пересекалась - у каждого был свой "участок".
25 ноября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg65143#m...)

Талиг и его прототипы

Вопрос: У меня вопрос по поводу Талига (не знаю, может он где-то уже звучал). Талиг у многих ассоциируется с Францией (из-за сильных аллюзий с Дюма). Однако, ИМХО, у него больше с Испанией периода Тридцатилетней войны - усталое, психологически надломленное государство, самое сильное один на один, но окруженное более молодыми хищниками. Это мне показалось, или такая нота есть?
Ответ: У Талига нет конкретного прототипа, или же (при желании) можно считать, что их, прототипов, много, причем в разных эпохах от очень старых до очень новых.
Мои знакомые историки подтверждают, что подобное вполне могло быть. Такой сценарий вписывается в историческую логику и отвечает особенностям человеческой (причем европейской) психологии.
Испанская нотка присутствует, но как флер. Это во многом дань моей любви Испании, испанской музыке и поэзии.

Что до политической ситуации, то я, как выяснилось, подав ее глазами персонажей, причем не самых, скажем политкорректно, объективных и информированных, умудрилась изрядно запутать народ. Информацию не воспринимают критически и не отсеивают агитпроп от реального положения вещей.

Пошли по пунктам:
"усталое, психологически надломленное государство"
Было таковым. После "руления" Алисы и ее "дриксенских гусей", доведших доставшуюся им в приличном состоянии страну практически до краха. Диомид с принцем Георгом решились на переворот позже, чем следовало, но раньше, чем последствия сталиь необратимыми. После чего Талиг сначала медленно, потом все быстрей выбирается из лужи к вящему неудовольствия Гайифы и ее сателитов.
Талиг вновь перетащил или почти перетащил на свою сторону наиболее дальновидных соседей. Для противного блока очевидно, что если так пойдет и дальше, лет через дцать им придется поджать хвост, как после Двадцатилетней войны. Разумеется, в ход идут все средства.
Ощущение же "усталости" это среди всего прочего личное ощущение кардинала Сильвестра, который и вправду уже на пределе.

"самое сильное один на один"
и не только один на один. Иначе б Талиг сожрали снаружи. К тому же у Олларов есть союзники среди участников золотого договора и Багярных Землях, которые при определенных условиях могут "порадовать" страны, омываемые Померанцевым морем, "вторым фронтом".

"окруженное более молодыми хищниками"
Это было справедливо на момент ТБ. Но Талигойя не равняется Талигу, как, грубо говоря, не равняется Наполеоновская Франция Франции последних Бурбонов. Только Франциск в отличие от Наполеона сумел вовремя остановиться и закрепиться на завоеванных позициях, провести реформы и передать власть наследнику, у которого было не менее если не более удачное царствование.
В этом смысле Талиг более молодой хищник чем Гайифа и сопоставим с Дриксен и Гаунау.
1 декабря 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2042.msg66075#m...)

О должности и звании Первого маршала

Вообще-то мне казалось, что все очевидно, но раз уж пошла такая пьянка, поидется подтвердить, что Первый маршал Талига не только звание (а такое звание есть, но получают его вместе с должностью, а, покидая оную к нему добавляют слово "ушедший" ), но и одна из двух высших государственных должностей (наряду с кардиналом и изначально супремом, но позднее должность супрема была сведена к фиктивной, хоть и почетной).

Первый маршал и кардинал подчиняются только примым приказам короля. Более того, в чрезвычайных условиях (война, бунт, заговор, стихийное бедствие, эпидемия, голод, недееспособность короля) Первый маршал получает неограниченные полномочия, что Рокэ и продемонстрировал в Октавианскую ночь. Или его предок Алонсо Алва во время попытки свержения больного Карла Второго его братом.

Права и обязанности Первого маршала Талига были прописаны Франциском,
а затем дополнены его сыном Октавием, во время так называемого "двоецарствия", когда юридическим соправителем и фактическим правителем Талига был Рамиро Алва младший.

Кроме того по Закону Франциска герцоги Алва и герцоги Ноймаринен обладают особыми привилегиями, к тому же герцоги Алва являются официальными наследниками короны (в случае пресечения рода Олларов) со всеми вытекающими.
29 апреля 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?threadid=3026;start=1...)

Об обязанностях кансилльера, экстерриора и тессория

Кансилльер - изначально готовил заседания Высокого Совета и вел их, позже к должности кансилльера добавилась работа с губернаторами провинций (кроме Кэналлоа-Марикьяры, Ноймаринен и Варасты) и контроль за геренцием и его канцелярией за исключением дел, имеющих отношение к церковному, военному, финансовому, и посольскому ведомствам.

Экстерриор (иностранные дела) и тессорий (финансы) с кансилльером советуются и взаимодействуют, но ему не подчиняются, обладая правом "выходить" непосредственно на короля, Первого маршала и кардинала.
29 апреля 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=3026.msg99850#m...)

Лучи Эсперы

Эспера имеет семь лучей, но в Адриановой эспере четыре луча намного длиннее трех, в более поздние времена эта разница то сглаживалась, то усугублялась.
12 августа 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2756.msg122377#...)

Причины отправки талигойского флота из Хексберг в Фельп

Вопрос: Не могли бы вы (если, конечно, ответ не раскрывает таинственных и сложных стратегических замыслов командования Талига) объяснить, почему флот на помощь Фельпу отправляется из самого Хексберга (провинция Придда). Ведь, рассуждая логически, у Талига в Померанцевом море должен находиться другой флот, базирующийся на Кэналлоа и Марикьяру. Он и ближе и к местным условиям (безветрие и мелководье) должен быть приспособлен лучше.
Так почему же потребовалось гнать флот в обход половины континента, расходовать моторесурс и обнажать (я бы выразился, непристойно обнажать) Придду со стороны моря?
Ответ: Померанцевое море по сути "морисское озеро".
Там заправляют морские нар-шады, они же вместе с Кэналлоа держат Астраповы врата. Держать там такую дорогую штуку, как флот для Талига - излишняя роскошь, тем более в Померанцевом море успешны галеры, а не парусные суда.
Марикьяра, некогда бывшая корсарским гнездом, в таковом качестве актуальность утратила, хотя галеры там кое-какие имеются. Теперь она поставляет кадры для северного флота, который был жизненно важен для обороны Придды и Марагоны. Устричное море не чета Померанцевому, там нужны другие корабли и другая тактика. А Дриксен очень серьезный противник не только на суше.
Другое дело, что, оставшись без хлеба и денег, Сильвестру пришлось сдать в аренду Альмейду, так как пускать на галеасы не столь уж и многочисленные марикьярские галеры казалось глупым (в первую очередь платежеспособному Фоме), а науськивать на эсператистский Бордон морисков было чревато. Фома бы на это никогда не пошел, опасаясь, что им захочется порезвиться не только в Бордоне, но и в Урготе.
Почему Сильвестр решился оголить Хексберг (не полностью, там оставались корабли, примерно треть флота).
Потому что вполне обоснованно полагал, что развязывать серьезную войну на севере Дриксен и Гаунау в условиях лета 399 года не рискнут. Во-первых Сагранна показала, что Талиг входит в силу. Но, самое главное в связке Гайифа-Дриксен-Гаунау традиционно лидировала Гайифа. Но после 20-летней Войны она не воевала, и несколько одряхлела, а Дриксен+гаунау, напротив, наращивали мускулы и им ужасно хотелось из ведомых стать ведущими. И они бы стали, если б Талиг слегка потрепал Гайифу, А посему Сильвестр логично полагал, что Дриксен будет смотреть, чем все кончится на юге, желая, чтоб стороны максимально покусали друг друга. И был бы прав. если б Талиг оставался на взлете, но, увы, все пошло вразнос.
23 октября 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2756.msg138728#...)

Кагета

Но вообще-то Кагету (как и другие страны) я не считаю полным списком с Грузии.
Я, если можно так выразиться, сначала расписала роли и интригу, а потом начала раскрашивать, придумывая всякие "вкусности" и штришки.
Сначала Лис был чистой воды византийцем.
На Грузию стало походить после сцены в Барсовых Вратах, песни и разговора Робера с комендантом крепости. Так что начиналось с высокой романтики.

ЗЫ. О пире с виноградными улитками. Однажды мы с подругой попали а аналогичную гастрономически-гостеприимную ситуацию. Хозяева были совершенно славянской национальности и удивительно милые люди, но в один далеко не прекрасный момент я поняла, что еще одна улитка и мне конец!
22 октября 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1040.msg58948#m...)

О любимых героях

Вопрос: Гатти, скажите пожалуйста, вот вы пишете, что в КнК вам нравится Робер, и, как я поняла, (простите и поправьте, если поняла неправильно), не слишком - Рокэ. В связи с этим, скажите, вам не обидно, что именно этот образ настолько впечатлил всех (позволю себе обобщение, поскольку, ИМХО, не исключение и противники Рокэ - во всяком случае, до сих пор на форуме я не встречала человека, говорящего: " А, Алва... да ну его, он какой-то серый и обычный!"
Ответ: Я рискую вас разочаровать, но ИМХО легче всего идут и лучше всего выходят герои, к которымх ты не то чтоб равнодушен, но которые не являются чем-то очень тебя зацепившим и держащим.
Во всяком случае, из всех моих героев мне дороже был, есть и пока, видимо, будет Сандер Тагэре ака мое отношение и восприятие Ричарда Глостера, на втором месте - Эрасти, о! Народ явно больше занимают Роман, Рито и Базиль, а теперь еще и Алва. Нет, я к нему хорошо отношусь, о нмне очень интересен, в том числе своей непредсказуемостью и автономностью от моих изначальных идей, мы как-то сроднились, но это не влюбленность, а какой=то симбиоз, совместный квест что ли...
29 августа 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1040.msg53410#m...)

"Звезда Кэналлоа" и Полуночная цепь

Вопрос: А разве "Полуночная Цепь", врученная Рамиро и "Звезды Кэналлоа" - это одно и то же?
Ответ: Нет, вестимо. Звезды Кэналлоа они и есть звезды Кэналлоа, а именно сапфиры, добытые во владениях Алвы. куда более высокого качества. к слову сказать, чем те, что украшают Полуночную Цепь. Да и мастерство кэналлийских ювелиров будет получше.
11 марта 2005 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=2736.msg86200#m...)

О любимых героинях книг

Вопрос: Уважаемая Гатти, а какая у Вас любимая главная героиня, точнее какая из них более всего на Вас похожа? И, как я понимаю, герои мужчины Вам более импонируют?
Ответ: ГЛАВНОЙ любимой героини у меня нет.
В ТЗ-НП я больше люблю Лупе и Кризу,
В КЗ-ДК-БЯ Марту, Онку, Онорину и лльяму
В КнК - Матильду.
А на кого я похожа, видимо, могут сказать те, кто меня знают. Мне кажется, ни на кого, но со стороны виднее.
Что до того, кто мне больше импонирует, то я по половому признаку не делю людей (как по национальному, религиозному и так далее), но я пишу "историческую" фэнтези, стараясь следовать законам и логике земной истории, а в ней основными игроками были мужчины.
Остаюсь при убеждении, что великой и даже сносной полководицей (полководчихой, полководихой, полководкой) и воительницей женщина быть не может. И тем более не может сохранять стройную шейку, махать двуручным мечом и гонять в 15 девических лет десятками ветеранов и опытных воинов. Особенно, если при этом А великие государыни становились таковыми благодаря умению окружать себя выдающимися мужчинами, асами своего дела. А если начинали по возрасту и дури менять потемкиных на зубовых все становилось печально.
29 августа 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1040.msg53422#m...)

Прототипы Рокэ

Вопрос: Мне интересно, кто же был прототипом Первого маршала Талига? Я склоняюсь к такому варианту Рошфор+Наполеон Бонапарт...
Кто для Вас Рокэ Алва? Кем Вы его считаете, мерзавцем, негодяем, человеком нового времени...
В интервью Вам, Лоис Буджолд сказала, что каждый ее персонаж в той или иной степени является частью самого автора. Чувствуете ли вы Рокэ частью себя?
Раскроется ли кто все-таки спас Ричарда на улице после петушиных боев или это был случайный эпизод?
Ответ: Кто спас Ричарда раскроется, точно так же, как и личностьь Сузы-Музы. Но в КнК-3.

Кем я считаю Рокэ и то, кем себя считает Рокэ - это спойлеры. В конце книги он скажет о себе сам.

Частью себя я Рокэ (равно как и других моих героев)е чувствую. Они не автобиографичны. Но то, что они появляются под влиянием некоторых встреч и ситуаций, а так же того, что я узнаю, занимаясь "историческими расследованиями" это факт.

Наполеон к Рокэ не имеет никакого отношения. Более того, он в известной мере антагонист и противоположность первого маршала. В какой-то степени можно найти кусок Наполеона во Франциске Олларе, но не в Алве. Это совершенно разные люди, хоть и одаренные воинскими и политическими талантами. Точно так же не имеет к Алве никакого отношения и граф Рошфор (если это Рошфор Дюма), если исключить то, что он и кардинал играют на одной стороне.

Реального (одного ) прототипа у Алвы нет. Есть какие-то штрихи и черточки от самых разных людей, кроме того в нем (и других героях) довольно сильна "поэтическая" часть, навеянная самыми разными поэтами и даже музыкой.

О реальных "рокэобразных" см. тема по Кэртиане, топик "историческое дерево с Родентом". Здесь могу перечислить еще ряд личностей (не всех), которые так или иначе прошли мимо Рокэ. Просто для иллюстрации.
Перечисляю не по степени влияния, а, скорее, по степени неожиданности.
Толстой-американец, Грибоедов, Ермолов, Багратион, Потемкин, Суворов, Ушаков, Горчаков, Луи де Клермон граф де Бюсси (не герой Дюма, а реальный человек с весьма скверным характером), герцог Альба, Фернандо Кортес, Фемистокл, Ричард Глостер, Чезаре Борджа, Никколо Маккьявелли, несколько "королевских" и не очень пиратов еtс.
28 августа 2004 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=1040.msg53373#m...)

Первые маршалы из рода Алва

Вопрос: Гатти, у меня возник вопрос по поводу Кэртианы, о делах "давно минувших дней".
В одной из тем, Вы сказали, что Ричард Окделл - сын Алана Окделла - был оруженосцем и приемником Шарля Эпинэ.
Правильно ли я понимаю, что Рамиро Алва стал Первым Маршалом Талига после Ричарда Окделла?
Ответ: Рамиро Алва-младший никогда не был Первым маршалом Талига. Он был официальным соправителем своего единоутробного брата и, как таковой, других должностей не занимал.
Вопрос: А какой из Алв (или это как-то по-другому без должности и звания склоняется...) стал-таки ПМ-ом Талига? После, разумеется, Рамиро-старшего, пробывшего в этой должности весьма недолго благодаря Св.Алану?
Ответ: Ну наиболее известные Алва в приложении к ЛП помечены.
Вторым из этого рода Первым маршалом Талига был Карлос Алва при Фердинанде I, надававший по ушам Гайифе и объяснивший павлинам, что на юг Талига им лучше не лезть, третьим - Алонсо. До этого должность чаще всего занимали Эпинэ, Савиньяки, Ариго и Колиньяры
18 сентября 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=5845.msg220844#... и kamsha.ru/forum/index.php?topic=5845.msg220850#...)

Авторские приемы в описании героев

Вопрос: Гатти, скажите, пожалуйста, когда вы в первом томе КНК описывали Луизу от лица Арнольда Арамоны, как ужасную мегеру и т .п, Вы сами уже знали, что она на самом деле из себя представляет?
Ответ: Знала. Так же, как описывая устами Штанцлера сгубившего юного Джастина Алву. Вся книга построена на проитворечиях межу объективным, которое можно выудить из "свидетельских опказаний" при помощи "серых клеточек" (С) Эркюль Пуаро и субъективным, которое мы знаем по мыслям одних героев и словам других.
Собственно говоря, я применила стандартный прием любимого мною классического детектива, в частности леди Агаты к фэнтези. Правда, при этом не учла, что люди, открывающие книгу-фэнтези, невольно начинают считать все, что сказано, абсолютной истиной, и искать типовых героев и типовые повороты сюжеты. Отчего и все недопонимания.
7 ноября 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=5845.msg238414#...)

Об учебе наследных принцев в Лаик и о наследных титулах дворянства

Вопрос: Вот в примечаниях к ЛП у подавляющего большинства там перечисленных родов указан только титул прямого наследника. А у Манриков с Савиньяками еще и второго и третьего по линии наследования. Чем это объясняется? Раздробленностью владений именно этих двух фамилий или это общеупотребительная практика, в смысле каждому в линии по титулу? Тогда почему не обозначены титулы братьев Валентина Придда?
Собственно запрос о спойлере: есть ли личный титул у второго наследника Эпинэ и если есть, то какой?

И еще вопрос. Наследный принц Талига Лаик проходит в общем порядке, а дальше? также в общем порядке три года за кем-то оруженосит или отправляется постигать науку государственного управления при троне?
Ответ: Принцы теоретически проходят Лаик в общем порядке, на практике это зависит от того, кто в данный момент на троне, но "отмазок" пока не было. После Лаик, чаще всего, наследники поступают оруженосцами к экстерриору, но были и другие случаи.

Титулы наследников, вторых наследников и так далее складывались спонтанно, общего правила здесь нет. О фамилии Эпинэ читайте в приложении к ЗИ-2.
11 ноября 2006 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=5845.msg239922#...)

Предок Катершванцев

Вопрос: Gatty, скажите, пожалуйста, бергерский барон, из-за которого пострадал Валтазар, случайно не был предком близнецов Катершванцев?
Ответ: Отчего же "случайно"? Совершенно закономерно был.
18 апреля 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=5845.msg286764#...)

О влиянии обсуждений книг

Вопрос: На Вашем Форуме есть тема, где обсуждалось возможное влияние Форума на Вашу последнюю книгу. По Вашему мнению, обсуждения на Форуме (и в Интернете в целом) на самом деле влияют на некоторые детали книги (например, акцентирование на определённых деталях) или написание книг и их обсуждение существуют для Вас в непересекающихся плоскостях?
Ответ: Мне очень жаль, но обсуждения на сюжет практически не влияют. Дело в том, что книга приходит к читателям тогда, когда следующий том в значительной части готов, так что страсти для автора кипят задним числом. Если говорить об «Отблесках Этерны», там с влиянием даже хуже, чем в Арции, так как финал книги вмонтирован в ее начало. Изменить его, не переписав фундаментально первые книги, невозможно. Да, я понимаю, что людям было бы приятно стать в определенном смысле соавторами, но из-за зазора во времени это невозможно. Впечатление , что автор руководствуется обсуждениями, возникает потому, что читатели активно распутывают загадки, которые имеются в тексте (за что им, читателям, огромное спасибо), и довольно часто угадывают. Правда, верные ответы в подавляющем большинстве отчего-то общественностью не замечаются, зато неверные, но эффектные и (или) традиционно фэнтезийные версии становятся общепринятыми. Когда же в книге получается «не так», раздаются голоса, что автор сделал так нарочно. Прочитал форум и навредничал. Как в случае с Налем, хотя из текста «ОВДВ» ясно, что «заказчик» изображал из себя толстяка, не являясь таковым. То есть кто-то хотел убить Ричарда, свалив преступление на Реджинальда. Дискредитировав тем самым ближайшего родича и потенциального наследника. Читатели же, увлеченные образом злодея-кузена, выводы вора об одеяле проигнорировали. А зря.
И еще одно. Я не имею обыкновения бродить по Сети, отслеживая обсуждения моих книг и моей персоны. Просматриваю только свой форум и френдленты, да и то не всегда, так что большинство баталий проходит мимо. А вот кто и впрямь оказывает на меня влияние, так это бета-тестеры и консультанты. Если Зелендинов или Черниховский скажут, что такой бой невозможен, а Ира Погребецкая, что я допустила медицинские ляпы, я поблагодарю и исправлю. Что до сюжета, то бывает по-разному. Иногда я соглашаюсь и вношу коррективы, иногда оставляю, как есть, но это уже не ошибка, а позиция, которую я готова отстаивать.
10 июня 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=9264.msg306624#...)

Разветвление сюжета в процессе написания книг

Вопрос: На сколько сильно изменялся сюжет Отблесков Этерны в процессе его написания? Относитесь ли Вы к писателям, которые сначала разрбатывают подробный план, потом пишут текст, или все выясняется в процессе написания?
Бывает ли так, что логика развития характера персонажа требует одного, а отведенная ему роль - другого?
Ответ: 1. Он не изменился, а разветвился. В первоначальный план не входил показ «изнутри» врагов Талига и крупномасштабных баталий, но по ходу дела я поняла, что это неправильно. Схема «Мы – Враги» имеет право на существование, но мне во время моих исторических штудий стало очевидно, что безликого Зла в мире, населенном людьми, а не выдуманными, подлежащими истреблению (а что еще с этими гадами делать?) орками, нет. Война, даже справедливая, не подразумевает наличие на противоположной стороне сплошных людоедов и упырей. Власть, командование, может быть уродской, упырской, но «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается»(С). Конечно, тем, кто воюет, защищает свой дом, во время боя не до вражеских душ, но если ты даешь картину мира, нужно показать, причем объективно, обе стороны. И правую, и неправую, где тоже есть приличные люди. Так в Этерне появились Зепп, Ледяной Олаф, Руппи. Сюжет они не изменили, а вот настрой книги, на мой взгляд, да. И я считаю, что это хорошо.
2. Подробный план я разрабатываю, но держу его в голове. Я знаю, как и чем кончится и что с кем будет. Единственное исключение – первая арцийская дилогия. Я не собиралась писать продолжение «Темной звезды», соответственно «Несравненное право» собиралось и связывалось из незаделанных концов. Когда я взялась за работу, то не представляла, что будет дальше, но глаза страшат, руки делают.
3. Не бывает. Потому что персонажи приходят первыми и ведут себя в соответствии со своими характерами. Сюжет же формируется из их поступков. Иногда персонажи (в Арции) не хотят умирать или, наоборот, умирают, но делают это сообразно своему норову.
10 июня 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=9264.msg306625#...)

Драгоценные камни, соответствующие дому Волн

Вопрос: Gatty, скажите, пожалуйста, какие драгоценные камни соответствуют дому Волн?
Ответ: Проглядите:
- описание ордена Найери
- того, что носил Валентин
Из земных аметист, аквамарин, опалы, бирюза

Ну и можно при желании ориентироваться на камни, которые на земле "приписывают" к знакам водной стихии = Рыбам, Раку, Скорпиону.
22 июля 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=9264.msg319833#...)

Даты рождения ВМФ-героев, а также особенности ношения обручальных браслетов у южан

Вопрос: Возникла сильная необходимость в возрастной линейке марикьярско-бергерской гоп-компании: Альмейда, Аларкон, Бреве, Берлинга, Салина (Хулио), Вальдес и примкнувший к ним Джильди. Если она будет еще и с годами рождения или возрастом на данный момент, - благодарность моя не будет знать границ.
И еще, Вера, вы говорили, что личных гербов у марикьярских и кэналлийских рэев нет. А что тогда носят на обручальном браслете их жены? Фамильный узорчик?
Ответ: Паспортов у марикьяре нет, но капитанам и младшим адмиралам всем между 35 и 40
По более сюжетообразующим фигурантам:
347 Кальдмеер
357 - Альмейда
360 Вальдес
372 Луитджи
378 Руппи
А обручальные браслеты у южан в ходу только на талигойских церемониях, там они пользуются, если имеют таковые, талигойскими титулами и символикой.
14 сентября 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=9264.msg334016#...)

Особенности кэналлийских титулов

Вопрос: Соберано - Алваро Алва.
Его наследник - маркиз Рубен Алвасете (Рамон уже погиб, наличествует маленький Росио).
Есть ли вообще какие-то титулы у Карлоса и Рокэ? Или они просто мелкие соберанито
Ответ: В Кэналлоа никаких титулов, кроме соберано и рэй, не признают. Даже маркиз Алвасете - не столько титул, сколько потакание талигойским обычаям. Так же как титул Салины.
19 ноября 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=9264.msg348830#...)

Карас

Карас похож на гагат, но много тверже и имеет неорганическое происхождение.
18 ноября 2007 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=10839.msg348652...)

Происхождение и значение слова "соберано"

Вопрос: Слово "соберано" придумали вы сами или оно есть в испанском языке, и если да, какое дословное значение?
Ответ: Есть такое слово. И значит, соответственно - "суверен", монарх.
24 февраля 2008 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=10839.msg361826...)

О Робере и о прототипах Кальдмеера

Вопрос: 1) У кого был оруженосцем Робер(если расскажете и про его братьев, буду просто счастлив)))? Я видел этот вопрос в теме, но не увидел ответа (
2) Чем занимался Робер в Агарисе пять лет? С учетом того, что он практически не читал(кажется он говорил это Левию), коня у него вроде тоже не было, ну не мог же он сутками общаться с Альдо! Любовницы не было... Он хоть каким-нибудь ДЕЛОМ там занимался?
3) Я так понял, что у Кальдмеера есть исторический прототип, если есть, назовите пожалуйста. Олаф меня просто покорил, хотелось бы прочитать про Олафа-реального
Ответ: 1. Дождитесь конца сериала. Если останутся вопросы, спрашивайте. если это для книги принципиально, отвечу. Если нет - додумаете сами, как вам захочется.

2. Жил он там. Как жил, показано. С кем общался - тоже. Добавлять что-то ИМХО не нужно. Если любопытно, поищите, чем занимались эмигранты в разное время и в разных странах. Там много вариантов, "вариант Робера" тоже присутствует.

3. Единственного прототипа нет. Кальдмеер - северный адмирал, "слуга царю, отец солдатам", враг с человеческим лицом. Альтернатива германовскому ярлу Юленшерне и тьмам злобных гоблинов, тупо прущих на "наших" и подлежащих мочению с удовольствием для положительных героев и читателей. В какой-то степени Ледяной еще и собирательный портрет моряков Северного флота, с которыми я лично знакома.
6 января 2009 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=12983.msg425233...)

О том, что случилось с Раулем Левфожем и его отрядом после гибели Надора

Вопрос: Что стало с Раулем Левфожем и его отрядом? Они выжили, встретились с Давенпортом и Хейлом у развалин Надора, - об этом Вы написали. Но потом-то куда девались? Не отправился же рыжий ухажёр Селины в армию Савиньяка? И почему они не прислали скорбную весть? Курьер от Левфожа прибыл бы в Ракану не позднее Зимних Волн, а вместо этого вестником несчастья оказался Дювье. Учитывая, что сопровождать и охранять им уже некого, Левфож и его солдаты должны были вернуться в столицу. Было бы обидно узнать, что они сгинули в пути.
Ответ: Они не попали в столицу по той же причине, что и Савиньяк. Оказались "по ту сторону" тектонических безобразий. Сейчас в Надоре под присмотром, но лояльным.
23 марта 2009 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=12983.msg441963...)

О названии первого тома

Вопрос: Вера Викторовна, почему первый том ОЭ называется "Красное на красном"? ОВДВ, ЛП, ЯМ - эти названия можно объянсить, но с КНК это не получается. В сущности вот и вопрос: "Красное на красном" это "говорящее" название книги или нет?
Ответ: Еще какое говорящее. Собственно, это (+ эпиграф из Плутарха) - спойлер ко всему циклу
22 июля 2009 г.
(kamsha.ru/forum/index.php?topic=12983.msg477099...)











 

запись создана: 09.01.2017 в 20:30

@темы: ответы, ОЭ, матчасть

---

Название: Нет только моря
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Алваро Алва, Рокэ Алва
Рейтинг: PG-13
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: мини
Краткое содержание: ...Ему бы хотелось сейчас увидеть море. Говорят, что в жилах каждого кэналлийца есть толика морской воды, придающая крови горьковато-соленый вкус. Красивая легенда, в неё хочется верить...
Комментарий: О Долорес я уже писала, и нельзя же было не написать об Алваро
На фикбуке есть: ficbook.net/readfic/5174270
Оллария кутается в ночь, словно стыдливая дорита, закрывает черным покровом длинные струящиеся пряди рек, изогнутые как руки танцовщиц улицы, шелестящие листвой парки. В этом городе хорошо, плохо, странно, привычно, здесь есть все – король и власть, не королевская, нет, просто – власть; дворцы и мосты, площади и пристани, аббатства и храмы… Нет только моря. Моря, думает Алваро, и ещё – свободы. Что можно сказать о городе, в котором ты ощущаешь себя свободным только в стенах своего дома? С другой стороны, что можно после этого сказать о себе? Алваро усмехается – уголком губ, привычка, въевшаяся за долгие годы, - и садится за стол. Аккуратные стопки бумаг напоминают о том, что господину супрему ещё многое нужно успеть, вот только… Господин супрем не хочет. Даже у него бывают минуты – нет, не слабости, - а желания себе эту слабость позволить.
Ему бы хотелось сейчас увидеть море. Говорят, что в жилах каждого кэналлийца есть толика морской воды, придающая крови горьковато-соленый вкус. Красивая легенда, в неё хочется верить, особенно когда за окном не цветущие гранаты, а тополя, а вместо вздохов моря слышен плеск мутной речной воды. Рядом с Алвасете море особенное — такого смешения красок не найдешь больше на всем побережье, но Алваро больше по душе густая синева заливов к западу от города. Возвращаясь домой он всегда выбирает эту дорогу: рощицы гранатовых деревьев сменяют друг друга, а в просветах мелькают волны с гребешками пены. Чем ближе к Алвасете, тем ярче становятся цвета. Белые дома, красные черепичные крыши, кружево вьющихся цветов, оплетающих стены, у причалов покачиваются корабли, слышится неумолчный шум голосов и крики чаек... А дальше — замок, дом, в котором его всегда ждут. Ждали. Ты же не забыл, спрашивает голос внутри, ты же помнишь, правда? Алваро невесело усмехается. Он — бездушное чудовище, в этом, кажется, сошлись все партии, которые борются за власть над Талигом. Узнав о гибели Карлоса в сражении, которым командовал, Алваро не бросился искать тело сына. Просто переждал несколько секунд, а когда обморочная пустота и холод немного отступили, приказал передать маркизу Ноймару, что диспозиция остается прежней. Под взглядами штабных отошел чуть в сторону, стиснул уздечку своего мориска. Вспомнил, как маленький Карлос спрашивал, когда сможет покататься на отцовском коне, как просил повторить фехтовальным прием (а если вот так?.. Если вот так, молодой человек, то вы умрете. Постарайтесь не доставить такой радости своим врагам), как вслух зачитывал младшему брату клятву оруженосца и мечтал о том дне, когда сам окажется на площади святого Фабиана... Рука сжалась в кулак, ободок фамильного перстня — который снова сменил будущего владельца — впился в кожу, перед глазами стояла Долорес, которой ещё только предстоит узнать. Алваро глубоко вдохнул прохладный воздух, пропахший кровью и гарью, и, не оборачиваясь, махнул рукой порученцу. Левому флангу пора наступать.
После сражения Алваро долго стоял на берегу залива, глядя на противоположный берег, затянутый туманом. Море у берегов Придды не похоже на Померанцевое. Здесь смешаны неяркие, приглушенные оттенки синего и серого, полосы песка на отмелях смотрятся странно и неуместно: золоту не место там, где правит сталь. Золото — мягкость, податливость, изменчивость. Сталь честнее, она ничего не обещает, а плату берет только кровью. Золото похищает души. Впрочем, не очередная ли это иллюзия? Люди делают выбор сами, даже если знают, что потом достанутся на растерзание закатным кошкам. И Карлос сделал выбор сам, и нечего думать о том, можно ли было это изменить. Алваро развернулся и пошел в сторону города. Там его ждут, и это — тоже выбор.
Когда умирала Долорес, он был в Олларии. Получив письмо, выехал в Кэналлоа, и успел только для того, чтобы увидеть траурные флаги на башнях замка. После похорон прошел в комнаты Долорес, постоял у открытого окна, собрал рассыпанные карты — глянцевитые рубашки скользнули по пальцам неприятным холодком, - вдохнул задержавшийся в воздухе аромат — апельсиновое дерево, мирт, цветы граната... Вспомнил, как надевал ей на руку браслет, целовал, убирал выбившиеся из прически пряди волос, как она смотрела, узнав об очередной смерти... и не оглядываясь вышел из комнаты. Дал указания управляющему, и велел собирать эскорт. Уезжая, Алваро забрал с собой Рокэ — ему скоро в Лаик, ни к чему оставаться здесь, запах ладана будет бередить раны. Выезжая за ворота, бросил взгляд на сына — тот обернулся, посмотрел на замок. Это пройдет, подумал Алваро, чувствуя, как сердце словно морозцем прихватывает, скоро он поймет, что прошлое нужно уметь отпускать.
Когда они миновали перевалы и начали спускаться на равнины Эпинэ, Алваро подумал, что Долорес будет ждать его в Кэналлоа. И синева волн, и прохлада ветра, и жар костров, разожженных на берегу, и крепость скал — это все она, и её, и для неё, а когда он вернется сюда — будет для них.
…Алваро улыбается, глядя в темную олларийскую ночь. Память — отвратительная вещь. Воспоминания приходят, непрошеные и нежданные, заставляют сердце сбиваться с ритма, желать невозможного и невероятного. Впрочем, не думать он все равно не сможет. Как забыть о том, что стало частью тебя? Память - море, в глубинах которого можно найти как богатство, так и смерть.
В глазах его младшего сына тоже море. Алваро снова усмехается, вспомнив авантюру с «Каммористой». Рокэ стоял, выпрямившись, словно унар на площади святого Фабиана, подбородок поднят, плечи расправлены, а взгляд... Наверное, так смотрел бы океан, будь он человеком: обманчивое спокойствие, скрывающее множество тайн, всегда готовое смениться бурей. Это было то, что он надеялся — и боялся — найти в ком-то из сыновей. То, что увело Родриго в Мон-Нуар, а Алонсо сделало величайшим полководцем Золотых земель… Сейчас Рокэ далеко, и Алваро надеется, что сын ещё нескоро узнает, в самом ли деле обладает взглядом смерти.
…Алваро смотрит на письма, лежащие на столе. Одно развернуто, видны четкие строки. Господин супрем, умоляют они, помогите. Бумага свернута так, что строчка обрывается. В этом городе все ещё есть люди, достаточно отчаянные — или отчаявшиеся? - для того, чтобы писать лично ему. Впрочем, это может быть и ловушкой, и провокацией, и искренней мольбой, и загадкой, и задачей, и… И занятием на ночь, думает Алваро, но не на эту. Воспоминания сделали свое дело, сердце стучит медленнее, чем обычно, а временами словно проваливается в пустоту. Алваро растирает грудь, отстраненно думая о том, что из имеющихся в доме лекарств может помочь, но… Тут все понятно, думает он, ясно, как рассвет над Алвасете, который ему больше не увидеть. Рано, рано – или поздно, уточняет безжалостный внутренний голос, - столько всего ещё не сделано, столько начато…
В груди словно кусок льда застыл и с каждым ударом сердца холод растекается все дальше. Алваро медленно подходит к креслу и садится. Руки на подлокотники, голову поднять — как бы тяжело ни было, герцог Алва должен посмотреть в глаза своей смерти. Родовое кольцо поблескивает в свете камина, и Алваро думает о том, когда его получит Рокэ. Сын сейчас в Торке, и он даже не сможет передать ему кольцо лично. Рокэ прочтет письмо, а потом приедет, и этот кабинет встретит его холодом выстывшего камина и равнодушным кружением вырезанных на черном дереве вихрей.
Холод в груди достигает своего пика и словно взрывается десятками осколков, которые морозными иголочками впиваются в сердце. Мир вокруг выцветает на мгновение, а потом снова обретает четкость, а на двери будто проявляется фреска — возникает силуэт, который постепенно обретает объем, и вот уже в комнату делает шаг женщина - черноволосая, белокожая, хрупкая. Глаза у неё синие — как у Октавии, как у Рамиро, как у Рокэ, как у... Алваро понимает. Сердце быстрее разума, а легенду о синеглазой женщине, что круг за кругом идет по Лабиринту, знает каждый Алва.
- Ты пришла за мной, - спокойно говорит он. Интересно, что там, за границей жизни? Попадет он в Закат — в который не верит, - или в Рассвет, в который не верит ещё дольше? Или ему суждено пройти Лабиринтом, в который верили в древности? А если да, если он его пройдет, то встретит ли там...
Женщина – молча, без улыбки, - поворачивается и выходит из комнаты. Она не зовет, не оглядывается – зачем, если все и так ясно. Алваро не задерживается и перешагивает порог так же, как делает все — не сожалея и не оглядываясь. За его спиной захлопывается дверь, а синеглазая женщина словно скользит вперед, сквозь время – от начала эпох, и сквозь пространство – от первого движения жизни, и мимо смерти – та отступает, склонившись в полупоклоне, прикрыв глаза, не отражающие свет.
Алваро идет, а на стенах коридора словно проступают силуэты людей. Те, кого он знал, любил, ненавидел, презирал, оставлял позади... Диомид перебирает четки, Рудольф падает на колени рядом с упавшим человеком, Алиса улыбается, легонько покачивая веером, Арно смеется, ловя солнечные блики клинком... Чем дальше от жизни, тем тяжелее смотреть. Антония и Инес держатся за руки, смотрят как в детстве, веря в то, что отец сможет разрешить все их беды. Рамон улыбается — ещё не зная и не понимая то, что уже очевидно взрослым, Рубен машет рукой проходящим по заливу кораблям, Карлос приносит клятву оруженосца... Жизнь моего эра — моя жизнь, эхо разносится по площади, которая почему-то пуста, и в жилах словно нет ни капли крови, но Алваро продолжает упрямо идти и наконец видит Долорес, ту, ради кого он прошел бы все лабиринты мира. Она всегда разная, множество образов сплетаются в один — смеющаяся девчонка, танцующая на берегу моря, повзрослевшая, с браслетом на запястье, с ребенком на руках, в смявшейся шали у постели умирающего сына... Встретит ли он её здесь? Или они обречены вечно кружить по Лабиринту, не находя выхода — друг без друга?
Женщина останавливается. Впрочем, дальше идти некуда, коридор закончился, впереди виднеется дверь, которая кажется Алваро странно знакомой. Синеглазая смотрит на него и улыбается — так, словно не привыкла это делать, - и начинает отступать. Проходит несколько мгновений — и он остается один, а на стене проявляется фреска. Она медленно тает, словно растворяется, но синева взгляда ещё видна. Её глазами смотрит весь мир: в них соль моря, тяжесть скал, ярость молний, холод ветра, и где-то в глубине — та девочка, которую из поколения в поколения ищут мужчины их рода. Алваро отворачивается. Вероятно, она и так сделала больше, чем должна была. А ему, по-видимому, нужно идти дальше. Он подходит к двери и останавливается — узнавание скользит по краю сознания, понимание, напротив, приходит яркой вспышкой. Алваро глубоко вдыхает прохладный воздух Лабиринта и делает шаг вперед.
...Боги умеют смеяться, думает он, осматриваясь. Королевская приемная — на светлом паркете играют веселые солнечные блики, легкий ветерок развевает занавеси, важные коронованные лебеди словно кивают старому знакомому... Алваро усмехается. Конечно. А потом он чувствует, что больше не один. Нет никаких звуков, просто к взвеси запахов добавляется тонкий аромат цветов граната. Это – начало, и конец, и завершение очередного витка спирали, а сердце снова бьется как в тот день, когда он впервые увидел её танцующей на берегу моря. Алваро оборачивается. Теперь он точно знает одно – нет ничего, что помешало бы ему пройти предназначенный путь.
...В Торке Рокэ Алвасете на миг прерывает игру на гитаре, прижимает струны ладонью и замирает. Внутри что-то ломается, как хрупкий ледок под каблуком, сердце заходится бешеным стуком, виски словно сжали холодные руки... Недолго — всего несколько мгновений и становится легче. На руке выступает кровь и Рокэ удивленно смотрит на порез. Струной, наверное... Давно с ним такого не случалось, впрочем, раньше он и не чувствовал себя так, словно сердце вот-вот остановится. Он откладывает гитару, подходит к приоткрытому окну, распахивает его и полной грудью вдыхает свежий воздух. Звезды в Торке яркие, не такие крупные, как на юге, но их так же много, словно кто-то швырнул вверх ледяное крошево. Знакомые созвездия ищутся легко, и это позволяет отвлечься от непонятной раны и головной боли.
…На ледниках Сагранны рождается ветер и, покружив рядом с вершинами, мчится вниз. Он напитывается холодом горных родников, окунается в знаменитые озера, а оказавшись на равнине, играет степными травами, которые тревожно шелестят, пригибаясь под порывами. Говорят, что ветер забывает, и это правда, но те, кто так думает, сами забыли о многом. Этот ветер помнит. Он летит дальше, взметывает пыль в развалинах Гальтары, подгоняет рассвет – скорее, скорее, пусть закончится эта ночь, - и мчится дальше, к югу.
… Над Эпинэ проносится гроза — на черноте неба четко выделяются золотые молнии, которые бьют — может ли это быть, Создатель, шепчут побелевшими губами люди - в одно и то же место. Обуглившееся дерево на опушке леса в Старой Эпинэ останется вечным памятником этой ночи, а получивший свое огонь успокаивается.
…На севере вздрагивает земля, словно Разрубленный змей ворочается, пытаясь соединиться. С вековых елей осыпаются шапки снега, трескается лед на реках, а на небе видны росчерки падающих звезд.
…Ветер оказывается там, куда стремился. Он проносится вдоль побережья, расправляет полотнища флагов, обвисших на шпилях замка, а затем, так же стремительно, разбивается о белые скалы. Взлетает россыпь мелких брызг от поднявшейся волны, вздыхает море, и наступает тишина.

@темы: ОЭ, фанфик, Алва

---

Название: Изломы
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Рокэ Алва, Долорес Алва, Карлос Алва
Рейтинг: PG-13
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: мини
Краткое содержание: В дни Изломов Смерть выходит на улицы Алвасете и танцует рядом с людьми...
Комментарий: Кэналлоа, Долорес Алва, её сыновья, и дорита Смерть, которая заглянула на огонек
На фикбуке есть: ficbook.net/readfic/5127296

В дни Изломов Смерть выходит на улицы Алвасете и танцует рядом с людьми. Она обнимает за плечи молодых рыбаков, готовящихся выйти в море, заглядывает в окна домов, где молодые девушки прихорашиваются, собираясь на праздник. Её каблуки отстукивают ритм фанданго, в волосы вплетены цветы, кружево корсажа отсвечивает красным в свете факелов. От неё не прячутся — зачем, все равно не убежишь, - но ей и не кланяются. На Изломе время будто замедляет бег, чтобы потом снова набрать ход, и дорита Смерть приходит напомнить людям о том, что они смертны.
Ночь Зимнего излома темна, факелы не в силах разогнать черноту, и никто из гуляк не может быть уверен, что девушка, которую он обнимает, не посмотрит на него взглядом, в котором не отражается свет. В Кэналлоа зима теплая, но переживут её не все: шторма в море и ледяной ветер в горах сделают свое дело. В веселье чувствуется легкий привкус печали: наступает время, когда солнечный свет будет бледным, а морская вода холодной. Его нужно пережить — по крайней мере, постараться.
Весенний излом отмечают весело и шумно — зима прошла, и солнце с каждым днем ярче, поля начинают покрываться зеленым ковром, набухают почки на деревьях. Смерть улыбается людям, прикрываясь веером — она позволяет им поверить в то, что её нет. Кружатся хороводы, на костяных деревьях поблескивают ожерелья, гитары звучат как-то особенно звонко. Это время не для тягучих кантин, а для быстрых ритмов, и Смерть, постукивая каблуками, кружится на площади. Весной даже она позволяет себе верить в жизнь.
Летний излом наступает, когда море становится ярко-синим, деревья покрываются завязями будущих ягод, а улов многочисленных рыбаков особенно хорош. Люди зажигают длинные костры на берегу моря: вера в то, что перепрыгнув через огонь можно оставить позади все беды ушедшего года, неистребима. На побережье собираются все, от соберано до беднейшего рыбака, вино льется рекой, смеются девушки, кружась вокруг костров, а смерть подхватывает под локоть то одного, то другого — смотри, я здесь, я рядом. Шумно вздыхает море, гребешки волн приветливо качаются, напоминая о том, что опасность притаилась поблизости, и утлые суденышки не смогут ничего сделать, если дорита решит совершить морскую прогулку.
Осенний излом — время, когда урожай собран, сети починены, а ночи все темнее. Скоро наступит зима, так почему бы не повеселиться? Смерть согласно кивает, кружась в быстром танце. Нужно веселиться, нужно смеяться, потом такая возможность будет, увы, не у всех. Ей нравится в Кэналлоа. Здесь её не боятся, здесь могут смеяться вместе с ней — и редко смеются над ней. Здесь у людей горячая кровь, они всегда могут согреть бедную дориту. Никто не откажет, она это знает.
На Осенний излом у Смерти есть ещё одна традиция: она всегда заглядывает в замок, где живет хозяин полуострова. Не забрать кого-то, нет. Просто посмотреть. Бросив последний взгляд на веселую толпу, Смерть медленно идет по дороге, ведущей к мысу. На белом камне пляшут тени, ветер треплет листву на деревьях, из замкового парка доносится шум и смех, и она улыбается. Все здесь.
...Карлос смеется, стянутые алой лентой волосы растрепались, и Долорес тянется поправить их.
- Мама! - сын уклоняется, шутливо поднимает руки.
Долорес тоже смеется, оглядывается и, заметив неподалеку младшего, зовет его. Тот подбегает и останавливается за пару шагов. Долорес подходит, обнимает его, расправляет смявшийся ворот рубашки, целует, сын выворачивается из объятий: ещё бы, он уже взрослый, к чему эти нежности. Сзади подкрадывается Карлос, но Росио успевает обернуться, и мальчишки убегают куда-то в заросли. Долорес смотрит им вслед. Совсем скоро Карлос уедет в Лаик. В доме станет тише, а младший будет изводить менторов вопросами о том, что ему нужно знать, чтобы поскорее туда попасть.
...Смерть задумчиво рассматривает мальчика. Лет восемь, не больше, невысокий, черноволосый, глаза синие — и она видит в них свое отражение. Смерть только так может понять, как видят её люди. Для этого мальчика она просто дорита — незнакомка в черном и алом, почему-то оказавшаяся в этой части парка. Он улыбается, и Смерть невольно улыбается в ответ. Она знает его — конечно, кто же не знает сына соберано, - и ещё знает кое-что о нем. В лице мальчика Смерть видит черты тех, кто был до него. О, она всех их помнит: и первого Алву, который ступил на землю Кэналлоа, и мечом доказал свое право владеть ей, и того, кто возвел белый замок, и тех, кто заключал договор с морисками, приходил на помощь королю, умирал во дворце, зажимая рану в груди, убивал врагов — и своих, и чужих. Смерть знает того, кто шел по предгорьям Мон-Нуар, и того, кто выигрывал безнадежные сражения, и ещё многих и многих... Она помнит братьев этого мальчика — лихорадка и море, конечно же, это должно было быть море. Когда-нибудь — нескоро, Смерть это чувствует, - она узнает и его.
Мальчик хочет что-то спросить, Смерть это видит, но она молча складывает веер, качает головой и уходит. Все, что ей хотелось узнать — она знает. Синеглазые из этого рода всегда доставляют много хлопот — слишком уж многие их желают, и они не торопятся на свидание с ещё одной доритой. Впрочем, за это она их и любит.
…Росио появляется, когда Долорес уже начинает беспокоиться. Вид у него задумчивый, волосы растрепаны. Он подходит к ней и без возражений дает поправить почти развязавшуюся ленту.
- Мама, - говорит он, - скажи, а ты не знаешь, кто эта дорита?
Долорес удивленно смотрит на него. Росио показывает куда-то в сторону, и она замечает, что рядом с вышедшим из-за деревьев Карлосом идет какая-то девушка. Глаза у неё темные — такие, что даже свет не отражается, веер сложен, кружева на корсаже кажутся красными.
- Нет, - встревоженно говорит Долорес, - не знаю.
Карлос подходит к ним, на лице улыбка, ворот рубахи распахнут, и в пляшущем свете факелов кажется, что на ключицах — кровь. Долорес вздрагивает, встряхивает головой, прогоняя наваждение. После смерти Рубена везде беда мерещится. Карлос что-то говорит Росио, тот звонко смеется, и его смех, будто родниковая вода, смывает неприятный осадок с души. Долорес глубоко вздыхает и тоже смеется, позволяя сыновьям утянуть себя в веселый круговорот.
…Смерть медленно идет по улице. Праздник начинает затухать, хотя музыка все ещё слышна, и танцоры продолжают отбивать каблуки на булыжниках площадей. И никто не откажется от ещё одного танца.
- Эй, милая, станцуешь с нами? – кричит кто-то, и Смерть оборачивается. Двое парней – похожи как братья, но один – она это ясно видит, будет жить ещё долго, а вот второму лучше бы не выходить завтра в море. Впрочем, даже Смерть можно обмануть – такое случалось. В конце концов, она свое получит, но всегда находятся те, кто пытается её обыграть. Смерть усмехается и кивает. Почему бы и не станцевать?
…Замок Алвасете засыпает. Долорес перечитывает письмо от мужа, а потом молится, повторяя имена своих детей, прося счастья для тех, кто жив, и садов Рассветных для тех, кто ушел. Карлос пытается вспомнить лицо дориты, с которой встретился сегодня в парке, а потом думает о Лаик и о том, кто выберет его в оруженосцы. Росио сидит на подоконнике, глядя на море, и думает о том, что Карлос обещал показать ему тот прием, которым победил его в прошлый раз, и о том, что дорита, которую он сегодня видел, очень красивая, и похожа на кого-то… на кого? Молодой рыбак идет к причалу, чтобы выйти в море и получить первый – самый хороший - улов. Сквозь вздохи моря слышатся крики чаек, а на песке… Рыбак останавливается и удивленно смотрит на легкие следы – кто-то прошел здесь совсем недавно, и это была женщина. Странно, думает он, оборачивается, но позади уже ничего нет: пенные волны смывают все отметины на песке. Утро после Излома, хмыкает рыбак, продолжая путь. Всякое может померещиться.

запись создана: 15.01.2017 в 14:25

@темы: ОЭ, фанфик, Алва

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Тьма низких истин
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Каролина Ариго, Пьер-Луи Ариго
Рейтинг: PG-13
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: мини
Краткое содержание: ...Каролина однажды ошиблась - она не любит вспоминать об этом, - и теперь ей приходится торопиться, изыскивать средства, способы...
Комментарий: В качестве названия взята несколько измененная строка из стихотворения А.С. Пушкина "Герой" (Тьмы низких истин мне дороже Нас возвышающий обман...)
На фикбуке есть: ficbook.net/readfic/5067386

- Будут перемены, Шарль, - говорит Каролина.
Управляющий кланяется, выражение его лица не меняется, глаза равнодушны. Это хорошо - если бы Каролина заподозрила, что он знает, она бы его... Нет, не убила, ей не нравится это слово, оно слишком простое, слишком грубое, слишком... неутонченное. Она бы прервала его жизнь. Прервать - перервать - разорвать. Разрывать нужно сразу, так, чтобы потом не было шансов на то, что кто-то найдет концы и попытается их связать. Каролина однажды ошиблась - она не любит вспоминать об этом, - и теперь ей приходится торопиться, изыскивать средства, способы...
- Эту комнату вы закроете. Графу Энтрагу она теперь не нужна. Ключи отдадите мне.
Шарль кивает, с тем же равнодушием снимает со связки ключей один и поворачивается к двери
- Впрочем, - говорит Каролина безразличным голосом, - подождите. Сначала я посмотрю.
Она осматривает комнату, не чувствуя ничего, кроме отстраненного любопытства. Здесь жил её сын. Жил. Ей нравится звучание этого слова. Даже слишком, думает она, не забывая сохранять печальное выражение лица. Здесь так... просто. Нет цветов, почти нет книг - Жермон всегда предпочитал практику теории и не любил стихи. Картина всего одна - зимнее утро в Торке. Какая ирония, думает Каролина, ощущая, как сердце словно прихватывает холодком. Кто знал? Кто мог знать?
Одеяло на кровати сбилось, салфетка на столике смята. Каролина морщится, её всегда раздражала манера Жермона жить в таком беспорядке. Впрочем, теперь это будет волновать кого-то другого. Или - она позволяет себе надеяться на это, - не будет беспокоить никого.
Интересно, а как там, в Торке? Холодно, наверное. Холодно, и постоянно идет война. Это все, что она может сейчас придумать, ведь она ни разу там не была. Арлетта ездила туда к мужу, а вот у Каролины такого желания не возникало. Впрочем, Пьер и не звал. Он считал её слишком хрупкой, утонченной, печальной. Что ей делать в Торке, среди бергеров, которые не отличат Веннена от Дидериха?
А ведь скоро, уже совсем скоро Ги отправится в Лаик. Каролина мрачнеет, когда об этом думает. Пьер захочет, чтобы Ги отправился на войну. Его сыновья должны быть воинами. Его сыновья... В приступе внезапной злости Каролина сжимает кулаки, ногти впиваются в ладони. Какое право он имеет решать за неё, без неё, решать за её детей? Впрочем, возможно, Жозина или Арлетта согласятся ей помочь. Поговорят с мужьями... А ещё есть Катарина. Она совсем малышка, но время идет быстро. О, как много того, о чем нужно думать женщине в этом мире!..
Хватит. Каролина разворачивается, ни на миг не теряя изящества, и выходит из комнаты, бросив напоследок:
- Можете запирать.
Полученный ключ холодит ладонь, бороздки давят на нежные подушечки пальцев и Каролина думает о том, что эта боль - напоминание о том, что успокаиваться пока рано.
Вечером, в гостиной, Каролина, сидя у окна, задумчиво перелистывает любимую книгу. Катарина, сидя у её ног, вышивает. Ги, отговорившись тем, что хочет пойти потренироваться, сбежал. Каролина знает, что сын фехтование не слишком любит и просто не хочет попадаться на глаза отцу, который опять начнет вспоминать Жермона. Иорам остался в постели, он плохо себя чувствует, и Пьер смотрит на неё укоризненно, как будто в слабом здоровье младшего виновата она. Жермон, думает она ядовито, никогда ничем не болел. Что ж, дорогой граф, вам придется удовольствоваться тем, что у вас осталось.
Катарина показывает ей вышитые цветы, Каролина с улыбкой кивает, рассеянно гладит дочь по голове, думая о том, что необходимо поторопиться. Когда закончится первая же компания, кто-нибудь сюда приедет. Нужно, чтобы к тому времени не у кого было спрашивать. Сам Жермон разбираться не пойдет, слишком уж гордый. Будет мерзнуть в Торке, пить кислое вино, жить на офицерское жалованье, проливать кровь... За что, думает Каролина с ожесточением, за что? Она никогда этого не понимала. Пьер и его друзья жили войной, месяцами пропадали в приграничье, считали неглубокую рану - царапиной, а глубокую - мелочью, никогда не жаловались и много смеялись. Каролина не находит эти шутки смешными: гуси, медведи, павлины... Ей нравятся намеки, приправленные тонким соусом флирта, небрежные экспромты; она любит хрупкое изящество парковых цветов, разноцветный гравий дорожек, воду - укрощенную, в фонтанах или оформленных мрамором и гранитом родниках. Вспоминает, как радовалась Арлетта, когда Арно приносил ей охапки цветущих яблоневых веток или сирени, и раздраженно передергивает плечами. Когда они были молоденькими фрейлинами, это, возможно, было уместно. Но сейчас?..
Готовясь к ужину, Каролина задумчиво изучает свое лицо в трехстворчатом зеркале. Она всегда прячется в темно-синем бархате платьев, черном шелке перчаток, сером атласе плаща, словно бабочка, которая складывает крылья, пряча ярко-ядовитую окраску. Среди друзей семьи у Каролины репутация особы холодноватой, что, впрочем, списывают на северное происхождение. Иногда ей кажется, что некоторые догадываются о том, насколько это далеко – недалеко? – от истины. Валмон смотрит на неё задумчиво, даже когда смеется. Старший сын Арлетты неизменно вежлив, но от его учтивости веет холодом. Возможно, думает Каролина, отворачиваясь от зеркала, ей – или им – только кажется. В конце концов, створок у зеркала несколько, и в каждой свое отражение. Она открывает флакон с полупрозрачной лиловатой жидкостью, осторожно принюхивается. Ей обещали, что запах будет сладким, а пахнет гнилью. Каролина недоуменно поднимает брови, встряхивает флакон, запах становится чище, слаще, и она успокаивается. Теперь нужно просто немного добавить в тинктуру. А для верности - верность, думает она с кривой усмешкой, - несколько крупинок вот из этого кольца… в вино, возможно.
Перед ужином она встречает мужа, вернувшегося с прогулки.
- Где он? - спрашивает Пьер. - Где Жермон?
Его голос звучит как раньше - почти как раньше. Требовательность, во всяком случае, точно прежняя.
- Он уехал, Пьер. - Каролина старается, чтобы её голос звучал печально-встревоженно. - Возвращаться не хочет.
- Мальчишка, - ворчит Пьер. - Неужели он не понимает, как я... - он прерывает сам себя. - Что это у тебя?
- Твое лекарство, - отвечает Каролина.
- Какое ещё лекарство?
- Мэтр Канве считает, что у тебя могут быть проблемы с сердцем.
- Твой мэтр - старый дурак!
Каролина не спорит, опускает глаза и вслед за мужем идет в столовую. Ждать, выстукивает сердце, ждать.
Пьер пьет вино – кэналлийское, конечно же, подарок Арно, который недавно приезжал. Каролина думает, что в следующий раз она увидит графа Савиньяка уже после… После. Она даже в мыслях избегает тех слов, которые могут разрушить гармонию, созданную ей. О, Каролина честна с собой. Она знает, что и для чего делает. Но ведь придать всему происходящему известное изящество – это в её силах, не правда ли?
Ночью Каролина прислушивается к дыханию человека, лежащего рядом. Она так страстно ждет признаков – доказательств – того, что не зря все это затеяла, что даже не сразу осознает: дыхание Пьера изменилось. Он замирает на какое-то неуловимое мгновение, а потом начинает дышать так тяжело, как будто ему не хватает воздуха. Каролина и сама чуть не задыхается. Раньше было проще, Жермона перед его отъездом она не видела, и потом – она же его не убила. Он жив, не правда ли? Дыхание Пьера успокаивается, но сердце продолжает колотиться так быстро, словно ему тесно в груди. На освещенных лунным светом занавесях пляшут тени, одна из них похожа на ухмыляющегося паяца. Каролина раздраженно отворачивается, откидывается на подушки. Теперь – ждать. Недолго, к счастью. Приступы будут повторяться, пока один из них не станет роковым. После этого, думает она, засыпая, можно будет закрыть и эту комнату.

@темы: ОЭ, фанфик

---

Название: Старые традиции
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Рокэ Алва, Жермон Ариго, Ротгер Вальдес, Рамон Альмейда, Людвиг Ноймаринен, Альберт Ноймаринен, Лионель Савиньяк, Эмиль Савиньяк
Рейтинг: G
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: юмор
Категория: джен
Размер: мини
Краткое содержание: кэналлийцы в Торке - верная примета того, что Зимний излом встречать будет весело
Комментарий автора: для  nica-corey, так как идея катания на санках возникла после разговора с ней Получилось не совсем то, о чем думалось, но ведь это только начало
А, и ещё, тут слегка АУ по возрасту героев)

Все началось в тот момент, когда Рокэ Алва, лукаво улыбнувшись, задал вопрос:
- Скажите, господа, известно ли вам, как в Торке встречают Зимний Излом?
Жермон подозревал, что вопрос задан неспроста. Пару дней назад в Торку приехали приятели Алвы: Ротгер Вальдес и Рамон Альмейда. Званий их Жермон не помнил, но знал, что оба моряки, один — кэналлиец, второй — полумарикьяре, полубергер. Услышав об этом, Жермон ещё долго пытался понять, как вообще встретились родители Вальдеса, но в конце концов решил, что эта загадка из тех, которые лучше не разгадывать. Альмейда был спокоен и немногословен, а Вальдес весел, подвижен и разговорчив. С первого же дня он принялся доказывать почтенному торскому обществу, что Алву не зря называют сумасшедшим, а Вальдес не зря его подданный. После того, как в стакане полковника Вейзеля вместо сидра обнаружилась касера, а шестидесятилетний генерал Вальдштейнер, переступив порог кабинета - запертого, кстати говоря, - нашел там красотку весьма легкомысленного вида, бутылку лучшего кэналлийского, и букет цветов, перевязанный алой лентой, Жермон обходил эту парочку шестнадцатой дорогой.
- Не знаете... - протянул Алва как будто даже с удовольствием и переглянулся с Вальдесом. Жермон поежился и решил, что нужно попытаться встретить праздник в компании бергеров. В конце концов, раньше о каких-то особенностях встречи Зимнего Излома он не слышал и не исключал, что кэналлийцы придумывают традиции на ходу.
- Господа, - Вальдес встал с торжественным видом. - Мы приглашаем вас на прогулку. Нас ждет встреча с легендой.
Все присутствующие — а кроме соберано, его верных подданных и Жермона в комнате находились Людвиг Ноймаринен, его брат Альберт и близнецы Савиньяки, совсем недавно приехавшие в Торку, - переглянулись. Проще было согласиться. К тому же, торским офицерам не к лицу бояться трудностей.
Вечер был чудесным: мягкий сумрак, первые звезды, отблески лунного света на обсыпанных пушистым снегом елях... Жермон, засмотревшись на окружающую красоту, едва не пропустил обещанную встречу с легендой, которая была таковой безо всяких сомнений: Ужас Виндблуме, гроза дриксов, Катершванц-но-без-близнеца, барон Ульрих-Бертольд. Жермон благоговейно созерцал легенду, легенда, в свою очередь, мрачно смотрела на визитеров.
- Это никуда не годится, - провозгласил барон. - Молодежь совершенно забыла наши традиции! Раньше ни одно утро Излома без них не обходилось, а сейчас?
- Возможно, барон, вы сможете просветить наших друзей, поведав им о чудесных торских традициях? - вкрадчиво поинтересовался Алва.
- Да, барон, - влез в разговор Вальдес, - расскажите им. Мы с соберано, милостью Создателя, уже знаем и даже...
Алва выразительно глянул на Ротгера, тот замолчал, с интересом глядя на заснеженные елки.
- В мое время, - наставительно сказал барон, - утром после ночи Излома каждый мужчина должен был найти сани и скатиться в них со склона этой горы.
Все посмотрели на гору. Гора внушала трепет, была высока, грозна и величественна. Правда, приглядевшись, Жермон понял, что склон с восточной стороны достаточно полог для того, чтобы можно было без помех скатиться...
- Прямо в озеро! - воскликнул Вальдес. - Только представьте, любезные эры, какие возможности...
- И здесь воду нашел, - грустно сказал Людвиг, глядя на замерзшее озеро.
Лед выглядел надежным, но под ним таилась вода. Холодная, мокрая, коварная... Жермон с трудом отвел взгляд от озера, и услышал, как барон рассказывает, как он лично скатывался со склона.
- … Пятьдесят семь лет каждый день он... - прошептал Алва и Жермон с трудом сдержал смех.
- Надеюсь, без шестопера? - пробормотали с другой стороны и несчастный Жермон пожалел, что не может заткнуть уши. Невозможно же.
- … и никаких жалоб, - завершил барон свою речь.
Алва, широко улыбнувшись, сделал шаг вперед и все замерли, понимая, что сейчас произойдет.
Сани были чудовищно большими, сделанными из крепких досок и просто-таки кричали о своей древности и легендарности. Жермон немедленно представил, как суровые вожди агмов ясным зимним утром поднимаются на склон самой высокой горы Агмарена, усаживаются в эти сани и отправляются в путь. Алва решительно направился к саням, все остальные незаметно отошли подальше.
- Соберано, - Вальдес закатил глаза и молитвенно сложил руки, - если вы не вернетесь из этого похода, я денно и нощно буду оплакивать потерю.
- А если вернусь, потерю будут оплакивать девочки, - парировал Алва. - И я не жизнь имею в виду.
Вальдес приподнял бровь и посмотрел на Алву. Тот приподнял обе брови и молча указал на сани. Ротгер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но незаметно подошедший Альмейда не стал тратить слова и легким движением руки отправил Вальдеса к саням. Поняв, что избежать соблюдения традиции не удастся, тот смирился. Алва, довольно ухмыльнувшись, принялся разворачивать сани.
- Соберано, - Вальдес сдвинул брови и выпятил грудь, выражая готовность умереть за отечество, - я готов.
Все замерли. Жермон против воли представил, как он объясняет фок Варзову и Ноймаринену, что Рокэ Алва и Ротгер Вальдес окончили свои дни в неравном бою с бергерскими санками. Воображаемый Варзов хмурился, Рудольф поднимал бровь, потом откуда-то появился Первый адмирал, который голосом Алвы сказал:
- Ариго, вы уснули?
Жермон, понимая, что пропустил все веселье, уставился на Алву, ответившего ему невозмутимым взглядом.
- Хотите попасть в дружеские объятия Ротгера? - поинтересовался он.
Жермон открыл было рот, но Алва свободы маневра не оставил.
- Вот и отлично, - бодро заявил он. - Сани здесь, Вальдес ждет там.
Все опять посмотрели вниз и увидели приплясывающего на берегу замерзшего озерца Ротгера.
- Переправа открыта, - прокричал тот, - первому храбрецу бокал «крови» от соберано и дружеские объятия от меня.
Жермон, чувствуя на себе взгляды всех собравшихся, принялся обреченно усаживаться в сани.
- Смелее, - весело крикнул Алва, - орден не обещаю, но Излом отметим как положено.
Жермон едва успел кивнуть, как сани понеслись со склона. Оставшиеся вытянули шеи.
- Неплохо. - Меланхолично сказал Алва. - Жаль, сугроб маловат.
Близнецы Савиньяки синхронно поежились, а потом так же синхронно усмехнулись.
Мир Жермона за двадцать пять лет его жизни переворачивался не раз. Но вот так — впервые. Отплевываясь от снега, он пытался сообразить, где верх, где низ, и почему прямо перед глазами маячит чей-то сапог.
- Ничего, капитан, - весело сказали откуда-то сбоку, - для первого раза получилось очень даже неплохо.
Жермон наконец-то выкопался из сугроба и уставился на Вальдеса, который уже весело пританцовывал прямо на льду и что-то кричал.
Сверху ответили голосом Алвы, затем раздался нарастающий шум, а потом Жермон осознал, что опять лежит в сугробе, рядом валяются сани и сидит Людвиг.
- Откуда у вас вторые сани? - поинтересовался Жермон, пытаясь разглядеть, что творится на вершине горы. Там чем-то шуршали, раздавался смех Алвы и неразборчивый голос Альмейды.
- Мы с соберано, - объяснил Вальдес, - подготовились заранее. Саней хватит на всех. Вы же знаете, как Рокэ серьезно относится к резервам.
Жермон вздохнул. Следовало догадаться. Сверху раздался предостерегающий крик, мимо пронеслось что-то темное, вылетело прямо на лед, развернулось и замерло. Из саней, покачиваясь, выбрались Савиньяки. Жермон предположил, что тот, у которого на лице больше интереса, чем снега, - Лионель. Его догадка подтвердилась, когда предполагаемый Эмиль сообщил, что хочет ещё.
Тем временем с горы уже летела очередная жертва бергерских обычаев и кэналлийского веселья. Альберт Ноймаринен был с севера, поэтому решительно шагнул в бездну сам, не дожидаясь, пока его подтолкнут. Жермон проводил взглядом товарища по саням и посмотрел наверх. Там остались только Алва и Альмейда.
- Соберано! - завопил Вальдес. - Публика ждет, объятия раскрыты, вино доставлено!
Сверху крикнули что-то на кэналлийском, Вальдес расхохотался, остальные переглянулись, и в этот момент сани помчались вниз.
Глядя на то, как они без малейшего крена выезжают на берег и останавливаются точно на кромке замерзшей воды, Жермон вздохнул. Интересно, входит ли в курс обучения будущих герцогов умение управлять санями?
Алва и Альмейда выбрались из саней и выразительно посмотрели на Вальдеса. Тот трагически вздохнул и подошел к ним. Втроем они подтащили сани к соседнему склону, более пологому, но и более длинному. Уселись в них, причем Вальдес ухитрился прикрепить к саням что-то сине-черное, что должно было символизировать их принадлежность представителю гордого и древнего рода. Сани медленно тронулись с места, набрали ход и скрылись в облаке снежинок.
- Против ветра поехали, - вздохнул кто-то из Савиньяков.
- Предвещает погоню, а? - подмигнул второй.
- Хорошая идея, - донеслось снизу и сани, слегка изменив курс, отправились дальше. Знамя на корме развивалось, доносился смех Алвы, радостный голос Вальдеса и не менее радостное молчание Альмейды. Первый день нового года вступал в свои права.
...Вечером, за стаканом обещанного кэналлийского, Жермон узнал, что вблизи от подножия сани встретили Ноймаринен и фок Варзов. Первый маршал, как и положено стратегу, сыграл на опережение и перехватил авангард противника у опушки леса. Судя по довольным лицам начальства, усмешке Алвы и настроению Вальдеса, который уговаривал дядюшку составить ему компанию на прогулке чудным зимним утром, Излом был отмечен на славу. Жермон залпом допил вино и решил, что постарается разузнать, где можно достать хорошие сани. Он обязательно станет настоящим торским бароном. Обязательно.

@настроение: зимнее

@темы: ОЭ, фанфик, Алва

---

Название: Аромат
Автор: Флоризелла (Дорита)
Персонажи: Рокэ Алва, Марсель Валме
Рейтинг: PG.
Права: персонажи и мир не мои
Жанр: драма
Категория: джен
Размер: драбблы, 785 слов
Краткое содержание: ещё один вариант Марселя и Рокэ
Предупреждение: ООС
Теперь и на фикбуке) ficbook.net/readfic/5060470

1

Марсель, впервые оказавшись рядом с Рокэ Алвой, окидывает его внимательным взглядом, отмечая, запоминая, впитывая все детали. Сливочно-белые кружева, слабый отблеск серебряных нитей в вышивке камзола, присобранные ленты на раструбах перчаток и легкий, едва уловимый аромат благовоний… Не забывая улыбаться, шутить, раскланиваться со знакомыми, Марсель – почти лениво, краем сознания – ищет знакомые запахи. Совершенно точно – мускус, возможно – кедр, кажется – черный перец и ещё… Эти ноты ему незнакомы – сладко-терпкие, пьянящие, похожи на кровь или… на кровь? Марсель представляет, как Алва наливает в бокал вино – ярко-алые струйки стекают по стенкам, хрусталь так тонок, что кажется – пальцы испачканы кровью. Интересно, много ли в нем на самом деле от морисков, охотился ли он на черных львов, или он сам – лев?.. Алва, кивнув ему на прощание, уходит, а Марсель смотрит ему вслед, представляя, как копье на замахе пробивает шкуру зверя и по гладкой черной шерсти катятся алые капли.

2

В Нохе Марсель впервые видит, как Алва убивает. На неровных каменных плитах уже два трупа, в лужах крови – все оттенки заката, от ярко-алого до багрового. Килеан падает на землю, звук падения странен – слишком глухой, смазанный, рука упавшего неловко вывернута, и кровь темна – почти черная в лучах восходящего солнца. Все-таки лев, думает Марсель, пока Иорам – четвертый, уже четвертый – застывает на месте и, нелепо взмахивая руками, валится навзничь. Лев, который убивает охотника, потому что не хочет играть отведенную ему роль. Такое случается – и тогда умереть могут оба. Алва, улыбаясь, подходит к секундантам, внимательно смотрит на Марселя, и сквозь запах крови пробивается та самая – тревожная, незнакомая – нота.

3

- Виконт, вы намерены проспать до обеда? – Рокэ усмехается, небрежно поправляя сбившийся ворот рубахи, смотрит на Марселя, спустившегося в общий зал. Придорожный трактир на границе Приморской Эпинэ – не лучшее место для отдыха, места мало, людей – много, шадди слишком слаб, а местная наливка – наоборот, крепка. Но ничего не поделаешь, нужно отправляться, господин Первый маршал ждать не будет. Марсель со вздохом садится, придвигает к себе кружку с шадди, краем глаза смотрит на Алву. Тот сейчас пахнет дорогой – пылью, потертой кожей сбруи, потом, а больше – ничем.

4

Залитая кровью палуба бордонского галеаса качается под ногами. Марсель пробирается сквозь трупы, раненых, брошенное оружие, оглядывается, пытаясь понять, где Алва. Мир словно кружится, приходится остановиться на мгновение, чтобы обрести хоть какую-то почву под ногами. Это то, чего не хватало ему в последнее время – возможности замереть, осмотреться, чтобы потом – снова – начать движение, ещё раз убедиться – и убедить – что он - быстрее... Увидев, наконец, маршала среди фельпских капитанов, Марсель подходит ближе и полной грудью вдыхает смесь запахов – соль моря и крови, дым пожаров и выстрелов, горечь поражения и сладость победы. А тревоги нет.

5

Госпожа Евгения Ругьяди благоухает померанцами и полынью. Непривычно, но красиво. Алва пахнет как прежде – и как она. Полынь смешивается с его благовониями, и запах тревоги усиливается, даже осенние урготские дожди не в силах его смыть. Черный гость танцует с Элкименой, и Марсель до боли в глазах всматривается в скользящие за ними тени – кажется, или?.. Тень Черного гостя словно следует за ними по Урготелле, пляшет в отблесках огня, отражается в натертом до блеска паркете бального зала, усмехается из зеркала – я здесь, здесь, я не оставлю вас, – подмигивает, кривляется. Лаково блестящая гитара в руках Алвы плачет, усиливается терпко-сладкий запах духов, и Гость садится на подлокотник кресла, склоняет голову к плечу – ну хорошо, хорошо, успокойся, я не заберу его, он уйдет сам. А ты останешься, ты – не наш, ты – не мой, ты там – нам - не нужен. Нет, говорит Марсель, нет. Гость смеется, гладит Алву по плечу, едва касаясь, и струны звенят… Звенят и звенеть будут вечно, думает Марсель со злостью, тебя нет, мы сами – ты…

6

Развалины пусты и холодны, Алва спит, дышит так тихо, что кажется… Но нет, только кажется. Марсель укутывает его в плащ и отходит, садится у стены, прижимается к ней, бездумно смотрит в огонь. Языки пламени изгибаются, пляшут, между ними Марселю чудится чья-то ухмылка. Он закрывает глаза, думает о том, что Алва – теперь – пахнет только тем тревожным, странным запахом. Гранат – он спросил, ещё давно, в Урготе – и сам удивился, когда узнал. Наверное, и в жилах у Алвы не только кровь, но и гранатовый сок, терпкая влага, питающая землю Кэналлоа, заливающая красным склоны гор. Домой бы его, думает Марсель, но пока у нас есть только вишни. Они, впрочем, тоже красны.

7

Тихо. Каменные черепахи не ползут, даже воздух, кажется, неподвижен. На закат смотреть нельзя, а не смотреть – невозможно. Все оттенки красного перемешаны, облака словно опадающие лепестки, и Марсель с трудом отводит взгляд. Можжевеловый куст, шпаги, шляпа и куртка, - небогатый улов, виконт. Ещё кровь – но есть ли в ней цена, никто не скажет. Марсель оглядывается. Позади осталась дыра, позади остался Рокэ, позади осталась ещё одна жизнь, и неизвестно – сколько их осталось. Он подбирает вещи, оглядывается ещё раз и делает первый шаг прочь. Аромат цветов печально сладок…

- Я там погиб, - отстукивает сердце. – Я там погиб…

@настроение: давно не брал я в руки шашек...

@темы: ОЭ, фанфик, Алва

---

Моцарт

Всё-таки побывала на Mozart L'Opera Rock Le Concert. Мечты сбываются
И это было прекрасно

Микеле - солнце

@темы: моцарты, позитив

---

Моцарт, Моцарт

Жду февраля) Надеюсь на много-много хороших, ярких впечатлений

@темы: мысли вслух, позитив

---

Куда плывет ваш кораблик?

@настроение: задумчивое

@темы: тест

---

"Капитан"
Ветер рвет паруса, корабли отгоняя от всех берегов,
Ветер гонит волну за волной и уносит корабль в океан.
Он заблудится сам в океане, ну что ж, это участь ветров.
И поют паруса, и к тому же готов ко всему капитан.

Он уверен в команде, которая с ним на одном корабле,
Капитан верит в звездную ночь и отчаянно верит в себя.
Он доверился буйному ветру и верной попутной волне.
Он измучен мечтой, ему снится и снится святая земля.

Он один в этом бешеном море, где властвует злой ураган.
В переводе на жизненный слог - это боль и утрата друзей.
Может статься, риф, скрытый волной - это будущий твой пьедестал.
Может быть, ты останешься здесь - такова уж судьба кораблей,

Но однажды, когда океан заалеет от ранней зари,
И когда волны лягут под киль, как бы штилем прощенья моля,
И тогда потерявших надежду ударит крик юнги: "Смотри!"
И в скупой капитанской слезе отразится святая земля.
© Ольга Тишина

запись создана: 05.10.2008 в 16:50

@темы: размышления